Энергия — это потенциал для действий. Откуда ее брать? Сжигая дрова. Окисляя углеводороды. А мы приучились к медленному сжиганию сахара (и не только его) — циклу Кребса, в процессе которого накапливаем энергию в виде молекул АТФ. Так вот, важнейший участник оптимального окисления — тот самый кислород. Представьте себе котел, в котором происходят биохимические реакции, как варится хороший супец. Плазма крови и все обилие клеток, организующих ткани и органы. Организм. Котел надо греть с постоянной температурой (35 — 41 градус), давлением (АД), балансом кислотности-щелочности (7,35 — 7,45), солью по вкусу (а он достаточно стабилен — по таким элементам, как натрий, хлор, калий, кальций и ряд других), сахарком — глюкозой от 3 до 7 ммоль/л (кто-то для этого выжаривает лук и морковь, кто-то посыпает из сахарницы) и доступом кислорода (сатурация — насыщение — крови не ниже 95%). Вот и подобрались к трем этапам дыхания. Внешнее — вентиляция, далее — транспортная система — гемоглобин, далее — клеточное дыхание — цикл трикарбоновых кислот имени Кребса.

Вирус нарушает первый этап, тем самым увеличивая требования к функционированию второго и третьего для попытки компенсации недостатка внешнего притока.
Таким образом, влияем на первый — механический уровень (та самая прон-позиция, кстати). Дыхательная гимнастика. Работа с диафрагмой и межреберными мышцами. Задействование всей дыхательной мускулатуры: спокойное объемное дыхание — верхнее, среднее, нижнее. Учимся. Усиливаем концентрацию кислорода во внешнем воздухе. Проветриваем. Не курим. Увлажняем чрезмерно сухой воздух. Чистим от пыли. Дышим носом. Чистим носовые ходы и гортань от чрезмерной слизи.

Настраиваем дыхательный центр мозга. Дыхание это единственная вегетативная функция человека, которой он может управлять самостоятельно, опосредованно изменяя и тонус сосудов, и частоту сердечных сокращений, и состояние центральной нервной системы как наиболее чуткой к любому голоданию, кислородному в том числе. Подышали дымом или выхлопными газами — и головушка тяжелая.

Второй этап: как зажигалка таит в себе огонь, но не взрывается? Кислород удерживается гемоглобином в красных клетках крови — эритроцитах. Гемоглобина в этих клетках может быть много, а может быть мало. Много — плохо, это компенсация хронического кислородного голодания. Мало — еще хуже, это означает, что человек имеет меньшие резервные возможности при нарушении первого и третьего этапов. Из чего гемоглобин строится? Из железа. Железа, если нет проблем с транспортными системами и врожденными нарушениями, обычно или достаточно, или мало. Если достаточно, но депо его невелико, то при повышенной утилизации железа его станет не хватать. Что утилизирует железо? Да любое воспаление. Железо очень любят употреблять в пищу бактерии, резко снижая его запасы в организме зараженного. Да даже вирусная инфекция за счет клеточного сигнала тоже косвенно снижает железные запасы. Железо мы получаем из конкретных продуктов, всем известных. Можно, конечно, добавить в питание концентраты — сульфат железа или мальтодекстриновые комплексы, но в таком формате железо нередко вызывает реакции со стороны пищеварения и зубов. Да и передозировать несложно, уж больно по-разному оно усваивается у разных людей. Капризные мы. Так вот, транспорт гемоглобина к клеткам осуществляется работой сердечно-сосудистой системы. Если с ней проблемы, транспорт страдает. Сосуды и сердце нужно держать в порядке. Но сегодня не об этом.

Третий этап: клеточка, дыши! Митохондрии. Это некий пауэрбанк, постоянно используемый энергозатратными клетками в режиме накопление — сброс. Митохондрии позволяют нам переживать постоянное нарушение поставок кислорода, изменение кислотности, не меняя скорости биохимических реакций. Вот тут и проявляется громадная приспособительная функция нашего организма. Можем долгое время жить без поставок сахара — подъедая сначала гликоген из печени и мышц (это крахмал, то есть, по сути, сахарная цепь), потом переключаясь на белок (мы аминокислоты умеем в сахар превращать путем переаминирования) и жир (он окисляется до жирных кислот, кетонов, которые тоже в топку идут). Мы можем жить в условиях закисления (физическая нагрузка, воспаление) — снижение pH и накопление ионов водорода делает ядро клеток более проницаемым для стероидных гормонов — анаболиков — которые заставляют активно делиться ДНК, усиливая размножение клеток — репарацию. При значительном закислении подключаем датчики, активирующие механизмы компенсации. На биохимическом уровне используем щелочащие белки, соду, фосфаты, чтобы сгладить ситуацию. Плюс опять переводим все на второй и первый этапы: углекислота должна сцепиться с гемоглобином и выйти в наш вентилятор — легкие, заставив их чаще дышать (активация дыхательного центра под действием концентрации углекислоты). Вот вам и одышка при болезни или лишних ступеньках. А у спортсмена нет одышки. Почему? Потому что легкие более мощные? Не только. Он в мышцах имеет больше митохондрий, которые компенсируют повышенное окисление при воспалении и физических нагрузках. Потому что митохондрии растут в ответ на умеренные физические нагрузки. Потому и справляется с воспалением тоже проще. Терпит поле боя, устроенное взаимодействием иммунитета и патогена. Даже при воспалении легких, когда первый этап нарушен. Или на химиотерапии, при которой летит второй этап.

А теперь поймем, как проверить, насколько мы адаптивны в изменяющихся условиях.
Первый этап проверяется легко: ограничением внешнего дыхания. Задержали дыхание, подсчитали, на сколько можем. Измерили окружность грудной клетки сантиметровой лентой — на максимальном вдохе и выдохе. Учимся увеличивать максимум и уменьшать минимум. Отжимания, дыхательная гимнастика, работа с позвоночником.
Второй этап тоже проверить несложно: есть пульсоксиметры, конечно. Даже в смартфоны их сейчас приделывают, чтобы на просвет смотреть капиллярное наполнение вашего пальчика, ничего кроме программы на смартфон это не требует. А есть еще один — дедовский и очень надежный метод: оценить синюшность кожи губ, носогубного треугольника и вокруг глаз. Так называемый центральный цианоз. Если он в наличии — все плохо, это гипоксия.
А как понять, что ситуация экстренная? Надавили пальцем на кончик ногтя другого пальца, кожа под ногтем при надавливании побледнела. Отпустили и посмотрели, с какой скоростью цвет меняется с бледного на обычный. Если дольше 2-3 секунд — дело плохо, время экстренной помощи!

А вот пишут: человек вроде без одышки, а легкие — в труху! Конечно, это все эмоции, а никакая не труха. Воспаление есть воспаление, вопрос, сколько у организма сил его преодолеть. Как понять, что с дыханием (на всех этапах) уже не все в порядке? Дать нагрузку. Сравнить переносимость нагрузки в динамике. Банальный степ-тест — подняться по ступенькам. И оценить одышку, цианоз, пульс и давление, капиллярный кровоток до и после нагрузки.

Так что тренируем все три этапа, повышая свою толерантность, пластичность, адаптивность к внешним условиям: дышим, пьем-едим, приседаем.