Пока мы бегаем за вирусом.

Все наверное помнят свои ощущения, когда в тихую летнюю ночь хочется открыть окна, предварительно завесив их сетками. Даже в звуках изредка проезжающих где-то вдалеке машин слышится спокойствие, умиротворение, убаюкивающее. Позволяющее прочувствовать то самое мгновение (а для кого-то — минуты или десятки минут) между бодрствованием и забытьем. То, что называют просоночным состоянием, в течение которого обостряются все внутренние ощущения. Где что ворочается, у кого-то мысли, непереваренные за бурный день. У кого-то — макароны, дающие о себе знать здесь и сейчас. Старая травма связки плеча от нерассчитанной дистанции удара рукой на тренировке. Порванное колено. Перебои в сердечном ритме.

Так вот, вернемся к тишине.

Вдруг вы слышите звук. Высокий писк полета комара. Мгновенно заполняет все пространство. Шумный вздох досады и шуршание постельного белья уже не могут заглушить того, что он где-то здесь. Затаившись, замирая, пытаешься отследить траекторию в темноте по звуку, понять, что вот — он приближается. Скорее бы уже сел, и я от души огрею сам себя, почувствовав боль и зуд, как достоверный признак того, что он на мне — чтобы прибить поганца и наконец уснуть.
Все внимание, все органы чувств обострены. Сон? Какой там сон! Главное — звук комара, который пищит, заполняя собой всё пустое пространство.
И через два часа, пять раз уснув и проснувшись от писка и зуда, взбешенный вскакиваешь, включая свет и будя домочадцев и начинаешь искать. А он замер, затаился.

Так и сегодня. Мы ищем 80-120-нанометрового комара, заполнившего собой все пространство информационного поля. О нем все пишут, все говорят. Кто-то пугается, кто-то говорит: да это не страшно, летальность менее процента! А кто-то думает про себя, а кто-то — не про себя, а про тех, кем он не может управлять (Куличи в храм? Какие куличи, если они через две недели могут привести к реанимации?!). Ты прошел Афган и девяностые, поэтому тебе он не страшен? Он и мне не страшен, он просто может тебя убить!

И во всем этом теряется главное: а кого кусает комар? Кто его слышит, кто его ожидает? Сам по себе комар — это обыденность. Но эта обыденность там, где их много, за окном. Не гуляй ночью у пруда в безветренную теплую погоду — и ты их не встретишь. А если и встретишь, налипающих на одежду и залезающих за шиворот и на кисти — прибьешь без раздражения и пойдешь дальше.

Мы все слышим этого комара, но большинство его не видит. Врачи, работая с ним, с теми, кто его подцепил, для них это рабочая ситуация. Опасная рабочая ситуация. Без истерик, без нагнетания (ну, по большей части). Тяжелый физический, интеллектуальный и эмоциональный труд.

А те, кто закрыл окна, сидят в темноте и прислушиваются к ночному воздуху, ожидая, когда же он появится.

Все начинается и заканчивается не вирусом, не инфекционным процессом, не болезнью. А человеком, который, встретив вирус, закручивает с ним взаимоотношения. Это называется иммунным ответом, который различается у разных людей. И зависит не столько от вируса (хотя и от него тоже — дозозависимый эффект и рациональные меры профилактики никто не отменял), сколько от человека — с его способностями к взаимодействию с новым. С новым вирусом, с новым образом жизни, с новым восприятием своей семьи 24/7, с новым пониманием отношения к проблеме своих знакомых. Кто может адаптироваться под новое, тот выживает и обретает что-то, чего до этого не имел (иммунитет, понимание своей слабости, мудрость, ясность взаимоотношений с близкими, осознание хрупкости бытия, умение ценить, а не оценивать). А кто жесткий, ригидный, предсказуемый — тому все новое, что он не может переломить, переламывает его.

В чем отличие пчака из рессоры от молибден-ванадиевого сплава модного ныне сантоку шеф-ножа? Вязкость и гибкость. Затупил режущую кромку на рабочем пчаке — перевернул пиалушку, поправил лезвие в шесть движений, и дальше наслаждаешься четким резом от кончика до пятки. А дорогой высокоуглеродистый сплав просто выкрошится, потребует перетачивания на профессиональных камнях, с новым выведением режущей кромки (ИВЛ, ЭКМО). А кого-то просто выбросят. Ведь здоровье как и нож на кухне — нужны не чтобы висеть на доске, а чтобы они могли работать. Нож — резать каждый день, здоровье — чтобы жить, работать, любить.