А действительно: жалость – хорошо это или плохо?

В очередной раз сталкиваясь с ее последствиями, надумалось  двинуть-таки перо в этом направлении. Перо, вообще-то, чернильной ручки. Но и скальпель Оккама здесь тоже не помешал бы… (это я, понятное дело, выпендриваюсь, однако информирую читателя и о своем снобизме – кто ж сейчас для интернета вручную пишет? -, и о начитанности в сфере философской литературы, а не только уголовных романов).

Итак – жалость. Чувство, с которым, наверняка, каждый сталкивался и каждый хоть раз испытал. Вне зависимости от того, кого (или что) жалеешь – это вдруг ощущение хрупкости, беззащитности того (или чего), с кем (или чем) действуешь. Что останавливает от определенных же действий по отношению к ( ).

Стоп, вот здесь придется поподробнее. Начнем с «чего»  — с вещи. Она ведь бессловесная, не думает и не действует сама. То есть точно уж – объект. Когда нам жалко какую-нибудь вещь? Правильно, когда мы ее собираемся выкидывать (или избавляться любым другим способом). И этого не делаем. Почему? Потому что она представляет для нас какую-то ценность: память, к примеру, о любимой девушке или о любимом дедушке. И не нужна уже вроде для жизни (девушка с кем-то другим, дедушка где-то еще), пространство захламляет или совсем уже истлела-вылиняла. А все равно связана со всякими хорошими об этих людях воспоминаниями. Главное, что они ведь, когда дарили, нас любили!

Получается, что вещь символизирует любовь. К нам. И избавляться от нее – это избавляться от части воспоминаний о себе-любимом (красивом, молодом, сильном, беззаботном – продолжите ряд – одним словом – счастливом).

Вот он – первый смысл жалости! Жалеть – это значит оставлять при себе ненужную теперь вещь, которая была свидетелем того, как нас ценили, считали очень даже неплохим (а то и вовсе лучшим) человеком. Заметьте – в отношении к людям (как к вещам, что уже как минимум обидно, а как правило — трагично) такая жалость тоже имеет место. Но об этом чуть позже.

Поехали дальше. Жалость к любому живому существу, похоже, не очень отличается от жалости к неживому. Понятно, что живое существо действовать может. Но — хуже! Жалеющий всегда сильнее (умнее, благороднее, культурнее – продолжите ряд) по отношению к слабости (глупости, низости, бескультурью) того, кого он жалеет. Выходит, что жалеющий (даже не отдавая себе в этом отчета) считает себя выше (лучше, правильнее) того, кого он жалеет! То есть снова жалость – это демонстрация жалеющим своего превосходства. И опять же – себе, в первую очередь. Потому как для того, кого пожалели, это может вовсе такого превосходства не означать. И тогда сомнительно, что пожалевший дождется благодарности-признательности от того, кого он пожалел. А уж тем более – по гроб жизни. Вот и получается, совсем как по Лао-Тсе (это я опять выпендриваюсь, демонстрируя, что читал и Лао-Цзы, и Л.Толстого): где есть «жалость», там всегда будет  «черная неблагодарность».

Значит, жалость – это просто еще один хитро замаскированный способ возвысить себя? И одновременно, естественно, унизить другого?  А как же быть с известной идеей: «Жалею – значит, люблю»? Ну, может быть, идея и верная. Ведь в ней  не уточняется – кого. Вполне возможно, что люблю – себя. А что, здорово получается: люблю себя — жалеющего, прощающего, терпящего, снисходящего! Ну а от щедрот и объекту жалости может  что-то перепасть, если он, конечно (см. выше) к любящему себя в этой его любви присоединится.

Вот ведь как все запутано! И главное – не заметно жалеющему. Что позволяет, естественно, этим пользоваться всем, кому не лень.

Так сметливые граждане и тянут из народа дивиденды с жалости. Самое очевидное – это профессиональные нищие. Вот в метро, например. То, что безногий, на коляске – мало. Обязательно нужна афганка: к военному инвалиду жалости больше, чем к по пьянке попавшему под электричку. Как и к женщине с нехорошо спящим на руках младенцем и картонкой – у него рак, не хватает на лечение всего-то 1,5 миллиона – жалости все-таки больше, чем к ней же без оного.

А подающий – он ведь в данной ситуации богаче, благополучнее, со всеми ногами, белым билетом и оболтусами, с которыми и проблем всего – оторвать от вконтакте и заставить учиться. Ну и покупает самому себе хоть минутное, но ощущение собственного преимущества.

Или вот пожалели мы жалобно мяукающего, тощего котенка. Такой он несчастный (читай – в отличие от нас), голодный и брошенный (читай – мы сытые и в компании). Берем, моем, кормим, ласкаем (читай – потому что никто дома так не требует ласки, как это заброшенное существо. Тебя что ли, битюга здорового и бесчувственного за ушком чесать?). Ну и получаем еще одного – толстого, ленивого, наглого, который только и умеет, что царапаться, если трогают, кусаться, если в миске пусто, гадить в раковину, на ковер, в кровать, если дома один. А мы недоумеваем: что за скотина неблагодарная?

Понятно, о ком можно вспомнить похожее?

И еще есть заинтересованная сторона. Которая организует сбор средств у жалеющих для передачи их страждущим. Мы, конечно, мало знаем, скольким конкретно страдающим сданного досталось. По закону, вроде бы 80%. Понятно, штат, помещения, транспорт, акции, реклама тоже ведь не бесплатны. Следовательно, изымаются так или иначе из прямого шланга «донор – реципиент». Тут, конечно, жертвующий еще, как минимум, одно доброе дело делает – поддерживает специальный вид деятельности и создает дополнительные рабочие места для тех, кто в противном случае пополнил бы ряды совсем уж безработных. Так что кому-то такое жертвоприношение точно в помощь.

Вот и выходит, что жалость – дело выгодное. Только последствия у этой выгоды для разных сторон – разные. Для жалеющего – энное количество времени морального триумфа. Для жалеемого – конкретные материальные блага (остаться без тяжких телесных повреждений при вероятности оных – такое же благо). Согласитесь, условия довольно неравные. И в то же время ставящие на свои места многое.

Ясно одно: лучше бы в такие контакты не вступать ни с какой стороны. Особенно (это мы возвращаемся к обещанному) – когда отношения, построенные на жалости, имеют долгосрочные последствия. В виде бесполезного взаимного ожидания того же, что было в самом начале: что один сжалится-умилится-согреет, другой – оттает и поблагодарит за это. Все! Проехали! Не мучайте ни себя, ни другого: повтора не будет. Или меняйте роли (что ох как непросто), или – расставайтесь (что тоже непросто, особенно для людей, долгие годы так «развлекающихся»). Ну а если дуэт такой — «садо-мазо»? Тогда не надо обращать внимание на их взаимные претензии, а тем более сочувствовать — не тот случай, когда это на пользу хоть кому-нибудь.

Ну хорошо, а как от нее избавляться, от жалости этой? Если она настолько удобна, что позволяет подпитывать свою  гордость? Кидать анонимно медяки в коробку для больных детей у кассы Макдональдса? Или в латунный бачок под фотографией руин церкви? Здесь уж доподлинно неизвестно, куда жертвованное денется — или на кровлю, или на внедорожник батюшке. Но ведь это то же самое, как если просто положить под ноги денежную купюру и пойти дальше! Ну и почему бы так не делать? Подхватит ветром, унесет и авось упадет-таки с неба в руки какому-то другому бедолаге? Нет, жалко: а вдруг утонет в луже-канализации, в мусорный бак попадет – и сгинет?

Ага, значит, опять – жалко?

Ну тогда можно — как в любой нормальной тренировке – начать с полтинника, кинув его на скамейку у трамвайной остановки. А там, глядишь, и до самолетика из ассигнации дело дойдет.

Что за бред? Зачем же сорить кровно заработанными? А как раз затем, чтобы научиться безжалостности. И значит – какому-то другому чувству, которому жалость не дает проявиться. Чувству, которое не позволяет манипулировать ни нам, ни нами. Похоже, что для этого чувства даже слово не придумано. Может, вы слышали? Это чувство необходимости помощи. Заметьте – не нас, а именно помощи! И попробуйте сделать так, чтобы помощь – была, а того, кто ее оказал – нет. Помните, как у Михалкова: «Ищут пожарные, ищет милиция»? Хорошо, что не нашли. А то вместо помощи получился бы очередной герой. И еще хорошо, что не осознал он себя героем: вот бы жизнь у него началась – все больше под гору и кувырком.

Так что не нашли парня. И название не придумали. Видимо, незачем: милосердие есть, жалость есть, героизм есть, жертвенность тоже есть. За это ценят, за это уважают. А исподтишкапомогательство – кого оценивать, кого в пример ставить? Некого? Значит, и слова придумывать не требуется? А раз слова нет – значит, нечем и не за что ценить того, кто исподтишка.

Видите, как хорошо – и помощь оказана, и вас не достают?

Только тут еще одна закавыка – как всегда, под конец. Об этой закавыке разные люди в разные века и в разных культурах писали, да только вот как от нее избавляться – ответа так и не дали.

Закавыка такая: если даже исподтишка кому-то помогаем, а в душе испытываем по этому поводу удовлетворение, значит это все-таки не помощь была. А поиск удовлетворения!