Читать можно по-разному. Кто-то читает, чтобы ознакомиться и быть в тренде. Кто-то — чтобы получить информацию. Кто-то — чтобы нырнуть с головой в несвою жизнь, вынырнув хоть на время из собственной.

И все эти чтения предполагают, что по прочтении читавший об этом хоть с кем-то поделится.

И тут тоже по-разному: для блистания эрудицией, для поделиться интересным с другом, для обсуждения в конце-концов.

И это, пожалуй, самое важное. Даже не обсуждение как таковое, а наличие того, перед кем можно высказать свое мнение о прочитанном без страха быть осмеянным, оспоренным, обезразличенным.

Ведь если книга цепляет, то цепляет она за что-то глубокое, что даже и не в книге, а в самом читающем. Ведь зацепить может не обязательно признанная классика, но также и мягкообложечное бульварное чтиво, и комикс. Цепляют, потому что есть, за что цеплять.

Так что не надо отмахиваться от ребенка, с жаром рассказывающего про мангу или марвеловские миры. То, что его захватило — в нем самом. А мы можем — если, конечно, нам интересно — понять, что же в нем такое есть, что откликнулось на казалось бы поверхностный сюжетец.

Поймем, наверное. Если у нас самих осталось, за что цеплять.

Не существует универсальных направлений психотерапии. Как и не может существовать людей, полностью подпадающих под описание этих направлений. Существует только одно правило: чем больше человек соответствует какому-то психологическому «портрету», тем более он нездоров.И наоборот: если он, практически уже понятный и понятый, вдруг разворачивается еще какой-то, совершенно «нелогичной» стороной, то это значит, что он не просто более здоров. Это еще значит, что не очень-то здоров его консультант, если он вместо облегчения и радости на такой поворот событий чувствует разочарование и растерянность. Продолжая упорно настаивать на абсолютной правильности и объективной универсальности своей профессиональной позиции. Может, ему самому пора на терапию? Но только не у коллеги по цеху, а у психотерапевта совсем отличного от его направления? Ведь такая однонаправленность сама по себе есть разновидность невротической защиты. А как невротик, отказывающийся понимать, что он таковой, может помочь другому? Который и пришел, потому что хотя бы признался себе в этом?

Что есть исцеление? Это что, приведение в порядок того, что стучало, бренчало, отваливалось?

Для того, чтобы как новенький, опять делать то же, что делал до того, как начал рассыпаться? Или еще больше, лучше, качественнее, результативнее?

Или же исцеление — это в первую очередь понимание того, что хватит? По прежнему, по проторенному, по вполне уже состоявшемуся? И рассыпание — это не просто команда сбавить обороты?

А может быть это — единственный момент, когда еще получится охватить взглядом происходящее, производимое и произведенное, успеть передать эстафету идущим следом, попрощаться со всеми по-человечески?

И остаться среди них, но не тем, кем мнил себя ранее, а просто тем, кто понимает и принимает.

Трудное дело — быть самим собой. А думать, что ты сам и есть — легко. Но если только заглянуть в себя, то можно испугаться — как много из того, в чем уверен как в собственном, оказывается не своим. А папиным, маминым, бабушкиным, учительницы, друга детства, персонажа книги и фильма, поразившего когда-то.

И хочется сбежать от всего этого. Сказав, что все это придумал тот нехороший человек, к которому обратился за помощью. Я ведь пришел не за тем, чтобы увидеть, что я это не я, а затем, чтобы научил меня управлять другими — женой, детьми, собаками начальником, матерью. А тут выходит, что для того, чтобы управлять, необходимо разобраться, где же я все-таки есть.

Нет, наверное, лучше пойти на какой-нибудь тренинг выходного дня или вообще на вебинар, где все с такой же, как у меня проблемой, где не будут заставлять копаться в себе самом, а просто натренируют делать раз, делать два, делать три. Быстро, дешево, а главное — безопасно.

А то сколько пришлось бы времени, денег, ума, эмоций тратить непонятно на что. Чтобы долго и кропотливо откладывать в сторону не свое в себе.

А вдруг дороемся до того, что меня и нет совсем?

Ну хорошо. Мы разобрались со всеми нашими комплексами, вскрыли причины и следствия, поняли и приняли чувства, научились объективировать отношения. Что дальше? Продолжать копаться в прошлом, перетряхивая и перетряхивая уже не раз и не два пересмотренное? Или же продолжить корректировать и улучшать планы на будущее на основе уже понятного?

Да все, что угодно. Главное, чтобы диалог остался. Даже если он теперь не с посторонним человеком, а с самими собой.

Человек этот посторонний нужен именно как посторонний. И с какого-то момента сам этот человек должен исчезнуть. А на его месте остается Я как посторонний. Как тот, кто чужой, но понимающий. Или нет, не понимающий, а стремящийся понять. И тем самым помогающий.

Ведь тот человек, который присутствовал все это время при наших разбирательствах, он ведь так же только стремился понять, но не был изначально всё знающим и понимающим. И не пытался запихать нас в рамки этого своего знания и понимания, по мере нашего общения тоже осознавая, что может только предоставить поддержку в виде буйков с надписями «проекция», «защита», «обесценивание», «суперэго». И «чувство».

А дальше — уже только чувство. И сочувствие уже в совместных усилиях как-то обозначить. Ну а совсем дальше — без обозначений, только описание того, как и что видится, когда происходит.

Это все. В плане помощи и поддержки. Пора плыть самому. Но очень нужно, чтобы было куда обернуться. Чтобы увидеть далеко-далеко искорку маяка. На берегу, от которого отчалили когда-то. И убеждаясь, что он все там же — а это именно та уверенность, которая есть единственная уверенность — двигаемся дальше. По своему собственному пути в море-океане.

Ведь даже если по карте, то на воде никто после себя колеи не оставляет. Так что каждый раз — исключительно первый.