Раздвоение личности — не обязательно патология. Мы все раздвоены, начиная с организма: две половины сердца, два набора половых — мужских и женских — гормонов у каждого, два вида нервной системы, два полушария мозга со своими наборами функций. И психика у нас тоже двоякая — инстинктивная и культурная.

Инстинктивная такая же, как и у животных. Ее задачи — самосохранение индивида и продолжение вида: бить, бежать, размножаться, вписываться в иерархию себе подобных, подчиняясь более сильным и прессуя более слабых. Главные особенности — она чувствующая, сразу реагирует на стимулы, немедленно действуя в ответ, воспринимает окружающий мир как целое, мыслит максимально конкретно и исключительно на предмет решения природных задач.

Культурная психика уже человеческая. Ее задача — сделать вклад в продолжение цивилизации. Звучит громко, но этот вклад не обязательно должен быть грандиозным: выучиться, стать профессионалом, создать и сохранять семью, воспитать детей и внуков, передать свой опыт тем, кому это может пригодиться — чем не задача общечеловеческого масштаба? Особенности этой психики — она думающая, а значит, речевая, между стимулом и реакцией идет размышление о воспринятом и составление программы действия, она способна выделить части из целого и воссоздать целое по частям, действие опирается на опыт предыдущих действий в похожих ситуациях, образ окружающего мира представлен в виде понятий, которые, само собой — слова человеческого языка.

В нашей жизни обе эти психики тесно связаны между собой. Во второй половине прошлого века психологи окончательно утвердились в том, что инстинктивная психика является той дикорастущей яблоней, на которую путем воспитания и обучения прививают культурную (сам термин «культура» происходит от земледельческого глагола «культивировать»). И наше человеческое благо состоит в том, что этот дичок растет очень медленно, позволяя лепить из него то, что обществу потребно. У животных зрелость наступает быстро и времени на формирование культурной психики нет, они так и остаются с инстинктивной (а разговоры о собаках, которые все понимают, только не говорят, проистекает из человеческого желания иметь рядом с собой настоящего друга, а не существо, вечно озабоченное поисками провианта, и иногда — секса).

Так в чем же проблема? Привили культуру — получили человека. А проблема как раз в том, чтобы занимаясь окультуриванием не угробить дичок. Потому что у нас, вполне цивилизованных, интеллигентных и образованных людей, дичок — это корни, которыми мы связаны с природой, и это ствол, по которому питание от корней идет к культурным веткам с формирующимися на них цветами и яблоками. Без внимания к подвою привой высыхает и отваливается. Это любой садовод-любитель знает.

Но по отношению к своим детям мы почему-то думаем и поступаем совсем не так. Как будто бы растим их на гидропонике со стимуляторами роста. Для нас важно, чтобы яблок было побольше и урожаи начались побыстрее. Ведь у соседей за забором уже, хотя сажали одновременно. Поэтому вместо того, чтобы дать окрепнуть и укорениться, мы стимулируем и прививаем, стимулируем и прививаем. А потом удивляемся — яблок много, но быстро портятся, вкус так себе, на листьях и под корой паразиты, от ветра ломается.

Вопрос: как можно дать развиться инстинктивности, при этом не упуская культуру? Ответ и прост и сложен: все надо делать в свое время. У ребенка (любого возраста) обязательно должно быть достаточно времени на подвижные игры, во время которых он своей инстинктивной психикой реагирует на меняющиеся условия — положение тела на горке, качелях, лестницах, ставя себе культурной все более сложные и сложные задачи: сегодня с горки спустился на попе, завтра — на ногах, сегодня поплыл по-собачьи, завтра — кроллем, сегодня на роликах научился стоять, завтра ездить во всех направлениях. Потом эти инстинктивно-культурные навыки пригодятся в таких же подвижных играх с правилами — от волейбола до тхэквондо.

А потом? А потом культурным усилием воли продолжать делать это всю жизнь. Потому что с первых дней школы начинаются сплошные стимуляторы роста и урожайности. Ни сил, ни времени для подвоя никто не выделяет — учись и учись, ЕГЭ не за горами. Инстинктивность загоняется внутрь как ненужная. И у нее остается единственный выход — вызревать в агрессивность. Которая рано или поздно выстреливает из принесенного в школу оружия. Или же, в более приемлемом для общества варианте реализуется в каком-нибудь виде конкурентной борьбы — в бизнесе, спорте или политике. Но в ней, этой борьбе, инстинктивности все же тесно. Вот она и точит своего носителя или телесными недугами, или психическими. А чаще всего — смесью одних с другими.

И вылечить эти недуги получается, только если человек способен понять и принять: инстинктивная психика — его союзник, а не враг, основа его земного существования, а не змей-искуситель, подбивающий на всякое непотребство. Что она умеет по-настоящему радоваться простым вещам: солнцу, молодой травке, теплому прикосновению, бодрости, сытости, движению. В отличие от культурной, обязательно во всем этом ищущей глубокий смысл и изыски, без которых ей радости никакой быть не может (взять, к примеру, лювак — инстинктивная психика в лучшем случае ничего особенного не уловит, зато культурная отметит особую изысканность вкусоароматических качеств этих каловых масс).

Здоровье по-настоящему начинается тогда, когда между двумя этими нашими психическими ипостасями устанавливается равноправный диалог. И одна из задач врача — помощь в его установлении.