Уважение — это сказка. А быль — боится — значит, уважает. Ну а к боится обязательно приклеено ненавидит. И такое уважение рано или поздно найдет, в какое место уязвить уважаемого. Поэтому тому, кто вызывает страх и ненависть (то бишь, уважение), просто необходимо следить за тем, чтобы не давать себе хоть легкую, но слабину, куда уважающие тут же впрыснут свой яд, который у них всегда наготове.

Ведь недаром и увага — внимание, и важный — значительный, имеющий вес — они про мое отношение — я не могу не быть внимательным, не могу не замечать, я должен быть собранным, напряженным, настороже. Но такое состояние необходимо в опасности, при угрозе моему существованию. Значит, во время страха. А источник страха — потенциальной смерти — необходимо уничтожить, чтобы продолжать жить.

Можно отойти на относительно безопасную дистанцию — чтобы обязательно увидеть, когда уважаемый вздумает приближаться. Можно обмануть себя — но не его — убежав подальше, чтобы он стал незаметен — с глаз долой — с сердца вон (вот тогда-то он обойдет незаметно и отобедает). Но надежнее всего улучить момент и оглушить уважаемого самому — ведь только тогда источник страха действительно исчезнет.

Этот источник. С другими все точно так же: имеешь их в виду, подавляя желание убить — и их, и страх. А такое подавление — это накапливание ненависти. Необходимое, чтобы сделать это обязательно в удобный момент.

Вот такой пердимонокль. И не надо никого обманывать красивыми оборотами речи. Хотя они как раз для этого и изобретены. А по-настоящему уважаемый словам не верит. Потому что страх и ненависть — это не слова, а чувства, испытываемые всем существом. Им, кстати, не меньше. А наверняка даже больше, чем другим.