Страшно другое — прятать свой страх от самого себя. Ведь он при этом никуда не девается, а, наоборот, начинает накручивать на себя все пугающее без нашего сознательного участия. Нарастая как снежный ком и прорываясь — в тревожном голосе при разговоре, в снах, которые могут и не запоминаться даже, но создавать не самое лучшее настроение с утра пораньше. Именно вытесняемый страх заставляет вслушиваться в известия по радио, отвлекаться раз за разом на новостные ленты (при этом прекрасно зная, что новости всегда только плохие, ну или во всяком случае — именно про такие нам спешат сообщить).

Зачем он это делает? Все просто — раз мы его вытеснили, значит, не уважаем. Вот он и набирает себе очков, чтобы мы уже так просто отмахиваться от него не смогли. Вот он и наращивает свой потенциал, пока мы стараемся от него отвлечься. И наступает момент, когда страх пропитывает все наше существо так, что ни делом заняться, ни кино посмотреть — все приковано к тому, что мы назначили причиной нашей сегодняшней тревоги. Естественно, вне себя.

А страх- он внутри. Как базовое, жизненно важное свойство, не позволяющее делать глупости, грозящие жизни и здоровью. Это именно он не пускает нас садиться за руль после хорошей дозы алкоголя. И заставляет мыть руки после туалета и перед едой. Или останавливает нас на пешеходном переходе, когда включен красный свет. Да много еще чего он делает для нас такого, чего мы даже и не замечаем. Или замечаем, но объясняем здравым смыслом.

А сам этот здравый смысл является просто продолжением нашего страха. Ведь человек развил интеллект, будучи самым слабовооруженным животным — ни когтей, ни клыков, ни яда. И интеллект — единственное оружие человека — создал все другие виды оружия, существенно превосходящие природные.

Но интеллект — это не прерогатива отдельного человека. Это вещь всеобщая, коллективная. Передающаяся в виде речи и опосредованная речью. Каждый из нас — индивидуальный носитель, приемник и передатчик этого всеобщего качества. Закрепленного в поколениях как самый удачный способ кооперации перед внешней угрозой. Активизирующий индивидуальных носителей на сплоченность в борьбе с этой угрозой. Активизирующий речевой информацией для создания из разрозненных людей единого отряда, подчиняющегося единым правилам и приказам. Наиболее эффективного в таких ситуациях. И в состоянии такого единства страх… утихает. Не исчезает совсем, остается, но уже не парализует (как суриката) и не вынуждает метаться (как курицу). Страх, помноженный на всеобщее согласие, порождает уверенность. Уверенность прорыва, уверенность в победе. Даже при том, что не все, идущие в бой, из него вернутся.

Поэтому сейчас, как никогда, объединение индивидуальных страхов в единый — не пугающий, а поддерживающий друг друга — крайне важно. Чтобы информация, которую мы все передаем по сетям, не разделяла нас, боящихся и скрывающих от себя и других свой страх, поэтому пугающая даже при самом жизнеутверждающем комментарии. А объединяла честно признающихся в своем общем страхе — чего уж мелочиться — перед угрозой смерти себя, своих родных, близких, любимых, друзей.

Этого бояться не стыдно. И говорить об этом — не страшно.
Страшно молчать об этом и бояться в одиночку.