Как известно, на лекарства тоже есть мода.

Мода своеобразная, потому как формируется несколькими, да еще и не на шутку так противоборствующими сторонами.

С одной стороны — врачи.  Они предпочитают действовать по принципу: «если помогает, то незачем искать другое». Врачи в этом плане очень и очень аккуратны. Вплоть до консерватизма. И их можно понять! Попробуй, замени привычный, давно себя зарекомендовавший препарат на новый, а у больного — обострение. И если потом вернуться к старому, то он уже может и не справиться с обострением. И придётся опять что-то искать, подбирать, советовать.  Так что уж лучше не рисковать. Не зря ведь первая заповедь врача — «Не навреди», и только вторая — «Сделай благо».

С другой стороны — фармакологи. Тут полный восторг! Потому как фармакология — это сплошной поиск нового. Фармакологи — они между двух огней: как сделать новый препарат, который будет и сильнее старого,  и безвреднее. Да еще и дешевле в производстве. Из-за того, что фармакология — это теперь сфера большого бизнеса. На которую денег не жалеют. Но и постоянного результата требуют. Так что, хочешь — не хочешь — изобретай. И доказывай, что это новое — оно намного лучше старого. Чтобы денег на новые исследования и разработки выделяли. И чтобы врачи-консерваторы верили и смирялись с регулярным исчезновением старых, надежных лекарств. Тут уж, конечно, много как исхитряться приходится.
С третьей стороны — больной. Больному ведь как — новый препарат, значит хороший! Старые — они старые во всех отношениях. Лучше новый. А ещё лучше заграничный: так надёжнее.

С четвёртой стороны — продавцы. Продавцу ведь что главное? Верно, продать товар. Данный навык вполне себе отточен, дабы минимальными технологическими усилиями (новая форма препарата: вместо порошка — леденцы, или новое название — более броское и не такое замыленное) показать, что новый — он по всем параметрам лучше старого!

Ну да я увлёкся.

Речь ведь тут об очень в народе популярной теме — воспалительные процессы на коже и борьба с оными. Что нужно, чтобы обуздать воспаление? Правильно, противовоспалительные препараты. В последний десяток лет таковым, несомненно, стали натуральные и синтетические надпочечниковые гормоны (они же — стероиды, они же глюкокортикостероиды, они же гормоны коркового вещества надпочечников). Что есть гормон? Гормон есть регулятор, работающий по принципу «малое движет большим»: работа идёт непосредственно с клеткой (а их надо задействовать уймы, дабы добиться эффекта, в данном случае противовоспалительного).

При этом минимальные (вроде бы как) дозы имеют системный (читай — общеорганизменный) эффект. Когда впервые гормоны эти открыли, были пляски, было счастье. Примерно такое же, как с аминогликозидами: отличный спектр действия, прошибает устойчивость микробов к бета-лактамным антибиотикам (пенициллинам). Ну а то, что потом люди «почему-то» оглохли, лишились почек и печени, это дело вторичное (по времени, понятное дело). На войне — не до того, надо обеспечить скорейший возврат бойца на фронт.

Так вот! Гормоны, как оказалось, тоже не лыком шиты: их прямой эффект — угнетение защитных сил организма. Почему? А потому, что воспаление — это как раз и есть защитная реакция организма в ответ на воздействие какого-либо внешнего повреждающего фактора (механизм — любой, реакция воспаления — древняя и неразборчивая, т.е. возникает в совершенно разных случаях: будь то инфицирование ткани, механическое повреждение, температурное воздействие и так далее).

Воспаление характеризуется расширением сосудов, по которым кровь приносит к месту прорыва обороны защитные клетки — лейкоциты, лимфоциты. Они выплёскивают воспаляющие вещества, запускается каскадный процесс, который характеризуется местным повышением температуры (читай — ускоряются биохимические процессы, активизируются факторы, разрушающие как повреждённые ткани, так и инфекционных агентов, например микробов), ускорением кровотока (ведь увеличиваются клеточные затраты энергии, кислорода и полезных веществ, поэтому необходимо обеспечить их адекватный подвоз напрягающимся защитникам и страдальцам!).

Что делают гормоны (те, о которых мы сейчас говорим)? Их задача — противостоять перерастанию местной реакции в общую. Поэтому они создают обратный эффект: предотвращают расширение сосудов, ускорение кровотока, снимают отёчность, ограничивают поток защитных элементов на место локального очага поражения. Тем самым, снижая так называемые «местные факторы резистентности», в том числе и то, что скрывается под часто употребляемым словом «иммунитет».

Дойдя до этого места, можно, вскрикнув неразборчивое, вспомнить интересными выражениями своего врача-дерматолога, скажем. И побежать к мусоропроводу с авоськой тюбиков.
Но тут и есть тайная индейская хитрость! В организме-то ничего ненужного не бывает!
Поэтому применение гормональных противовоспалительных средств оправдано в случае _некомпенсированной_ воспалительной реакции. Понятие некомпенсированной (или декомпенсированной) реакции означает вполне определенную вещь: когда вред от воспаления больше, чем польза от него же.

Врубаем социальный фактор: прыщ на лицевой части самой верхней конечности — вреда больше, чем пользы. Для кинозвезды, к примеру. Экзематозная реакция на кисти — недопустимая роскошь при, скажем, деловых переговорах.

Таким образом, зачастую заключение о правомерности/неправомерности использования данного средства определяется не специалистом, а страдальцем.
Заставляет задуматься.

Это во-первых.

А во-вторых, никто не отменял принцип всеобщности и системности в организменных процессах, о чём я упоминал ранее!
В мозгу есть такая штука — гипофиз. Выделяет он вещество — тропный гормон (в переводе с латыни — «подходящий», родной), которое растормаживает выделение надпочечником тех самых глюкокортикостероидов. А ведь принцип взаимодействия — закольцован. Повышается концентрация стероида в крови, опосредованно (через несколько реакций) снижается выработка в мозгу того самого тропного гормона, тропный гормон падает, падает и выработка стероида.

А теперь представьте, что мы долгое время натираемся гормоном. То есть получаем его извне. Гормон идёт в кровь, тормозит гипофиз, гипофиз тормозит надпочечники. Что получается? Правильно, надпочечниковая недостаточность. Это я грубо и схематически обрисовал картину. Конечно же, всё это происходит далеко не мгновенно, далеко не из-за недельного втирания мази в зудящую кисть. Но ведь мы и живём далеко не две недели. В течение жизни всякое происходит, надпочечники трудятся, не покладая своей коры и мозгового вещества (кстати, в нём продуцируется также широко известный адреналин).

К чему пишу? К тому, что надо задуматься: чего изволите — мгновенных, замечательных эффектов или системных, подтачивающих исподволь, стёртых факторов?

Идут рука об руку, имейте в виду.