Конечно же, не в этой штуковине дело. А в том, что происходит, когда она начинает мурлыкать.

Логика простая — мурлычет — значит ты кому-то понадобился. А кому может понадобиться врач? Правильно, тому, кто хочет  срочно вызнать про своё вдруг испортившееся самочувствие. И тут есть разные варианты.

Кому-то резко поплохело и он звонит, чтобы пошатнувшееся здоровье поправить. Или хотя бы успокоиться, что в целом не полный ещё кирдык. Ну, это ладно, дело нужное: сказано — сделано.

Хуже, когда дело вроде бы серьезное и звонящему явно нужное. Но когда понимаешь, что он тебе звонит, потому что ему просто лениво вызвать врача на дом — отношение складывается понятно, какое. Ну и уже не удивляешься, почему он на тебя обижается, когда ты ему про вызов на дом говоришь — халява из под носа уходит!

А есть звонки — ну как про это помягче сказать — не знаю даже. В общем, на том конце провода кому-то надо показать свою крутость перед кем-то. И он там тебя по сотовому при всех набирает — смотрите, какие специалисты у меня в кармане — сейчас всё вам про ваши болячки выдадут! То есть ты и не нужен там вовсе как специалист. А нужен как показатель крутости того, кто может так вот запросто тебя задействовать. Потому что вопросы при этом обычно задаются идиотские. Ну и ответы на них — соответствующие.

Противно, что такое себе позволяют очень не посторонние люди. Близкие и даже родные. Им там свой рейтинг поднять нужно, а Виагра кончилась — но тут ты, в списке нужных людей! Вот и выручай!

И еще один вид звонков, отвечать на которые в лом. Не потому что жалко ответить. Жалко — что в никуда. Это когда позвонят, ты всё подробно объяснишь, он там всё запишет, а потом перезванивает — что дальше-то? — не помогает. А ты всё сделал? Ну, ты знаешь, этого не было, это не получилось, бумажка, на которой записывал, куда-то запропастилась. А почему звонишь через месяц, когда всё должен был сделать в три дня? Да не до этого, если честно, было: у собаки роды сложные, у тестя юбилей, а мы сегодня только с отдыха возвращаемся, вот и звоню.

Тут-то они и пробиваются, эмоции. Потому что — зачем спрашивать, если не делать? На вопрос этот, в-общем-то, простой, ответить никто не может. Или не хочет?

Понятно теперь, почему не люблю я сотовый? Да, правильно — потому, что с его помощью из меня делают канализационный сток. Телефон замурлыкал — готовься к проблемам. Можно по пальцам пересчитать звонки с хорошими  известиями. А уж таких, когда за этими известиями не следуют какие-то просьбы — вообще не бывает!

Наверное, для молодого, начинающего врача такая коммуникация — благо: знаний через край, сил и энтузиазма — тоже.  Так что сеять разумное, доброе, вечное направо и налево — легко. Плюсы — ты нужен, ты в центре событий, ты состоёвываешься как врач, завоёвываешь собственную аудиторию. И приятственно, и пользительно. До тех пор, пока не начинаешь понимать, что слив, который так вот организовывается, превращает тебя в человека, рассматривающего небо через… ректороманоскоп…

И тогда начинаешь сопереживать гинекологу из старого анекдота, который только что вышел после трудового дня на улицу: «Солнце! Небо! И — лица, Лица, ЛИЦА!»

Что характерно — на материал отреагировали те люди, к которым написанное отношения не имеет!

Зачем к врачам идут? За здоровьем, конечно. Но что такое здоровье — никто толком не знает. Знают только, что это когда ничего не беспокоит.

Ерунда, на самом деле. Живого всегда что-нибудь, да беспокоит. Не спина — так супруга. Не безденежье — так изжога. А надо, чтобы не беспокоило. Вот с этим к врачам и идут.

Вот бы так — отрезали-выдернули — и не беспокоит. И тогда докторам почёт и уважение. Но не будут же они желудок резецировать, чтобы от отрыжки избавить. Или кастрировать, чтобы жена не приставала! А делать ведь что-то надо, не зря на врачей учились. Столько лет зубрили названия болезней, их причины, следствия, методы диагностики и лечения. Что, где и при чём должно хрипеть, уплотняться, затемняться, дёргаться, отекать и менять окраску. И чем, куда и сколько нужно пичкать, чтобы всё это прекратилось.

То есть врач — это тот, кто всё знает про болезни. А к нему идут за здоровьем! Про которое он знает столько же, сколько и больной, который к нему приходит. Получается — вроде бы они про одно и то же, а на самом деле — нет.

Больной и доктор на приёме —  каждый  со своей идеей. И пока не поймут оба, о чем они, эти идеи, лечение пойдет, мягко говоря, непродуктивно. Ладно, про абстрактную вещь — здоровье. Но ведь получается, что у них  идеи болезни, программы оздоровления и последовательности действий тоже разные. Поэтому оба  много важных деталей пропускают мимо ушей за ненадобностью для своей концепции и программы.

Ну действительно, как может врач услышать среди прочего, что гражданин с гипертонией и высоким холестерином хлещет с утра кофе и курит, чтобы взбодриться перед приходом сильно любимого и столь же гиперактивного внука, которому надо будет заменять до вечера целый детский сад компенсирующего типа?

И наоборот — как мама услышит, что надо расстаться с ветчиной на бутерброды ребёнку в школу и булками дома? Если кроме этого в ребёнка запихнуть ничего нельзя. А потом ещё — ведь придется всем остальным в семье тоже от них отказаться!

Не услышать проще, чем услышать и не знать, что с услышанным делать.

И так по каждому пункту. Поэтому — рекомендовать врач может много и правильно, а вот как это воспримет пациент — вопрос. Продиктованное-написанное может быть так им переиначено, что только диву даёшься — как такое я мог назначить? Поэтому докторам приходится постоянно заниматься писаниной — и для больных, и для себя самих, чтобы потом не съезжать по стулу от добросовестного выполнения пациентом его же собственных вариаций на тему врачебных назначений.

А врачебное неслушание определяется направлением его слушания. Каждый специалист обычно имеет затверждённую схему информации, важной для постановки диагноза и назначения лечения. А если есть важная — значит, будет и неважная. Это для пациента она представляет интерес — его же, родное. А врачу главное — отделить субъективные данные от объективных.

В разных специальностях этот объектив разный. В доказательной медицине в поле зрения врача то, что относится к выверенному статистическому размаху: укладываются данные в одну картину — назначаем один стандарт диагностики и лечения, укладываются в другую — другой. Не укладываются — отправляем к психологам.

В психоанализе рассматривают то, что считает главным направление, которому учился специалист.  Разных психотерапий и их «кочек зрения» много: оговорки, сновидения, рисунки, реакции на кляксы, особенности расстановки игрушек в тазике с песком, напряжённая мышца, жестикуляция, болевая зона — всё это по отдельности указывает на внутренний психологический конфликт человека с самим собой, от которого его болячки и проистекают.

В гомеопатии, хотя все симптомы и жалобы принимаются к сведению, тоже, в зависимости от школы, одни считаются важными, а другие — нет (но это уже за кадром, больному знать про это не надо, главное — чтобы высказался, а мы уж потом по своим реперториям и материям сами выберем). В компьютерной медицине вообще пациент может говорить всё что угодно, главное — что выползет на дисплее — токсины, глисты, кармическая отягощенность. Ну и список лекарств и всяких биорезонансных частот, всё это излечивающий. Сколько разных компьютерных комплексов — столько разных причин и списков.

Так что есть из кого выбирать больному: если веришь в научный прогресс — двигаешь к интернистам с апробированными лекарствами или к компьютерщикам с оцифрованными, стандартизированными алгоритмами считывания индивидуальных биополей. А если  в волшебную силу искусства — добро пожаловать к гомеопатам за крупинками с алхимическими названиями на горошках или к психотерапевтам с  их тайным знанием языков тела.

Тот специалист, интерес которого совпадает с идеей пациента, выиграет. Главное, чтобы дальше помогло…