Вновь и вновь наблюдаю, как многие граждане, знающие английский язык, активно исследуют зарубежные статьи на конкретную тематику, не будучи специалистами по своему образованию в данных областях. Позволю себе это назвать синдромом википедии.
Почему подобное качество столь популярно? Оно отлично укладывается в очень простую потребность широких народных масс, аудитории, не владеющей внутренней терминологией и не имеющей желания осваивать науки и наукообразные «словари», «буквари»: надо знать, что и как делать, по пунктам, первое, второе, третье, пятое.
Можно вспомнить известную шутку, про «нет времени объяснять, суй в вену кокарбоксилазу».

Так или иначе, наши картины мира состоят из разных ячеек, в каждой из которых есть что-то конкретное. Дом, семья, работа, хобби, да мало ли чего ещё. Они, эти ячейки, наполнены пониманием, что правильно, а что нет, как там должно быть все устроено и на каких местах находиться, а на каких не должно. В зависимости от ситуации, мы больше внимания уделяем одним ячейкам — аврал на работе, ребёнок родился -, а другим, соответственно, меньше. Но при этом помним об их существовании и не теряем надолго из виду. 
Это позволяет стабилизировать систему отношений — ведь все эти ячейки наполнены людьми, которые и создают

вместе с нами семью, рабочий коллектив, группу по интересам и т.д- и своевременно и адекватно реагировать на её изменения. То есть вещь, несомненно, нужная. Она при этом открыта и динамична — ячейки могут увеличиваться или уменьшаться, появляться новые, внутри ячеек может меняться система отношений.
Но существуют люди, у которых такая ячеистая конструкция должна, просто обязана быть абсолютно стабильной. От начала и до конца. Без каких-бы то ни было изменений. Количество ячеек может быть любым, самое главное, что раз и навсегда имеющееся у человека отношение к каждой из них неизменно. То есть сами ячейки должны быть навсегда определенными, абсолютно понятными и функциональными. Подушка — это для того, чтобы спать, поэтому должна лежать только на кровати. Зубная щетка — в стакане на раковине. Начальник всегда должен быть в пределах досягаемости и оперативно разрешать проблемы. Мама должна благополучно жить сама, не вмешиваться, но по свистку мчаться сидеть со внуками. 
И так каждый предмет и каждый человек. Он обязан быть на своём месте и делать все в пределах строго для него отведённой роли- функции. И должен ожидать к себе строго дозированного и определённого для этой функции внимания и отношения. 
А если он не хочет (человек, конечно)? Или не может (взял и заболел, или уволился, или развёлся)? Ну не укладывается он в прокрустово ложе, которое ему определено тем, кто это прокрустово ложе создал? 
Всё, для него больше пространства и времени в жизни прокруста не существует. То есть человек просто перестаёт существовать во всех его новых, но не функциональных ипостасях.
Да, может быть, при близком общении прокруст упрямо будет стремиться запихнуть его назад. И злиться, что не запихивается, и ненавидеть. Скрывая ненависть под личиной игнорирования. И тут самое главное — его категорическое нежелание (или неспособность? но он вряд ли в себе это признает) раздвинуть рамки, поломать раз и навсегда созданный им стереотип, выйти за пределы удобной и незатратной для него модели отношения к этому человеку.
Нежелание такое связано с тем, что в его жёстко затвержденной картине мира главное — это он сам. И мир должен ему давать — силы, знания, чувства, заботу, помощь — а он не должен миру ничего. Он — берущий, благосклонно принимающий от мира. И если какая-то ячейка перестаёт давать, а тем более, если просит чего-то сама — вот тут она и становится негодной. И из неё надо вытряхнуть привычно даваемое любой ценой, а если не получается — выкинуть за ненадобностью.
Кажется жутким? Увы, но это правда. Просто получается, что какие-то люди в своём отношении к миру застревают в возрасте не старше трёх месяцев. В остальных — когнитивных — параметрах — речь, восприятие, интеллект — развиваются, и вполне успешно. А в плане рефлексии, способности к сопереживанию, эмоциональной самоотдаче — почему-то нет. Такими и остаются. И упорно запихивают окружающий мир в прокрустово ложе своего индивидуального, одному им ведомого комфорта. 

Смартфон — вещь удобная. Хотя бы тем, что помогает наглядно демонстрировать пациентам, куда и как расходуется их энергия. Ведь приходят они чаще всего как раз потому, что ее перестает хватать. Вот тут аналогия со смартфоном и пригождается — совершенно очевидная и понятная.
Если мы включаем это ставшее повседневным чудо «на полную катушку» — с разрешением отслеживания геопозиции всем программам, загрузкой обновок в фоновом режиме по умолчанию, проигрыванием фильмов/музыки, одновременной перепиской во всевозможных мессенджерах, связью по синезубому с наручной станцией слежения за нашей ленью — то время автономной работы значительно снижается. 
Ну со смартфоном ладно — розеток кругом хватает, да еще можно обрести аккумуляторный девайс, если совсем без всего этого жизнь не мила. 
Но вот как с организмом? Ведь мы его в таком же многозадачном режиме держим постоянно. И тут даже не то, что задач много — занимались бы последовательно их решением и было бы нам счастье — нет, в режиме одновременном. Едим и читаем кого-нибудь, при этом обсуждая что-то с визави, периодически пописывая в разные чатики, краем уха прислушиваясь к ресторанному оркестрику, строя глазки через три столика. И ожидая важнейшего звонка, который, зараза, почему-то не звонит. 
А ведь этот пример относится к времени так называемого «отдыха» — перерыву на обед! Про рабочее время и все остальные времена — ну вы поняли.
Вопрос — что мы успели из всего этого усвоить? Вроде бы самое существенное — желудок получил свою порцию мегакалорий, собеседник — свою меру нашего кивания или мотания головой в ответ на его интервенции, чатики — свою львиную долю нашей удали, искристого юмора или ударного троллинга по всем идиотам, агрегаторы — свою дозу нашего профессионального интеллекта. Да, вот именно так — получили они, а мы отдали. Вялую активацию пищеварения, подкрепленную омезомезимом, в расчёт и брать не стоит. Все остальное — сплошные расходы для поддержания социально приемлемой активности (устар. психол., сейчас — «быть в тренде», напоминает тоже теперь забытый глагол «трендеть»). Причём, преимущественно внутрисетевой. 
Оглянитесь на зависающих в компьютере. Здесь находится практически неподвижное тело и зафиксированный в пределах гаджета взгляд. Только пальцы подергиваются над экраном почти что в судорожном режиме. 
Все остальное — там. Внимание, мышление, восприятие, эмоции, общение. 
Кажется, что такой способ эргономичнее, чем непосредственный контакт — столько всего можно успеть, не вставая с кресла или вообще с кровати. Для непосредственного общения нужно куда-то ехать, напрягаться, собираться, держать себя в рамках, удерживать тему. А тут набиваешь и набиваешь, вон, целая клавиатура эмодзи — выбирай себе рожи — не хочу. 
И получается, что можно все это общение свести к очень даже удобному и безопасному общению — пока за ругань в интернете ещё по лицу оттуда никому не прилетает. А в оффлайне сутками не выходить из своей комнаты — ну если поклевать или в туалет. 
Но только все равно — оставляем в онлайне то, что раньше использовали в офф. И здесь уже сил ни на что не остаётся — все вложены туда. Там ведь интереснее, тут — скучнее, там до всего рукой подать, тут надо напрягаться. 
Так что проблема номер один — незаметное, но постоянное расходование сил на поддержание социальной активности в сетях. Не оставляющее места для конструктивного непосредственного общения. 
Проблема номер два — такое же незаметное преобладание распределения внимания над его концентрацией. Если мы одновременно и тут, и там, да ещё и там, то внимание в каждом месте нашего присутствия неизбежно снижается. И мы, сами того не замечая, становимся чуточку более рассеянными, а, значит, не получаем из источника информации все то, что он содержит. А потом, переключаясь на другой, не успеваем осмыслить, что получили от предыдущего — некогда, получаем дальше. 
И это ведёт к разным занятным последствиям. Одно из них — лёгкость закладывания всяких мемов, которые не успевают нами осмыслиться, но уже перекочевали в наше бессознательное. А там они становятся руководителями нашего неосознанного выбора желательного для распространителей мемов поведения. Ведь внушение всегда работает тогда, когда о его существовании не догадываешься и поэтому не можешь противостоять. В случае такого распределённого внимания никакого 25 кадра уже не нужно. 
Ещё одно последствие — отсутствие четкой, осмысленной цели. Можно ли считать такой целью быть всегда в курсе? Вряд ли. Цель требует в первую очередь концентрации внимания на том, что имеет к отношение к ней и игнорирование того, что не имеет. В случае распределённого внимания явно страдает и первое, и второе. И даже если цель декларируется, то достижение её весьма и весьма проблематично. 
Другой вопрос — а нужна ли какая-либо цель вообще? Может, и без неё можно обойтись, условия для этого вполне благоприятны? Ну это тоже каждый пусть решает сам. Просто если речь идёт о деятельности, то цель обязательна. Потому что без цели деятельность существовать не может. 
Но на приём как раз приходят люди, которые озабочены тем, что энергии для текущей деятельности, или планируемой далее, не хватает. И без анализа того, насколько для человека присуще описанное распределение внимания, помочь ему весьма непросто. Ведь он будет и дальше продолжать привычно расходовать свои ресурсы, не восстанавливая необходимый для нового рывка резерв. 
А потом все становится ещё сложнее — ведь ему надо отказываться от такого распределения внимания, ставшее для человека второй натурой. Ломать стереотипы — всегда крайне трудно. Кто бросал курить, или переедать — тот знает. Не у каждого, увы, это получается. И с распределённым вниманием дело обстоит не лучше. Сажать себя на информационную диету — дело непростое и может сопровождаться вполне себе физическим дискомфортом. Хочется заглянуть в чатики — а нельзя. Хочется полистать агрегатор — а нельзя. Хочется подключить тюнер — а нельзя. Хочется посмотреть сериал — а нельзя. 
У библиотекарей в советские времена была такая профессиональная болезнь -«зачит». Это когда они вообще не могли смотреть на любой текст — настолько необходимость это делать ежедневно по восемь часов забивала все каналы восприятия. И они, хочешь-не хочешь, садились на информационную диету довольно-таки надолго, от нескольких недель до полугода. Больничный им за это никто, естественно, не давал, но от составления аннотаций и карточек их коллеги освобождали. Это, по словам моих знакомых, было мучительно — ведь столько хорошей литературы у них была возможность (довольно-таки уникальная для тех времён) прочесть. А тут — не лезет, вплоть до головокружения, тошноты, головной боли. Вот они и жаловались — единственная доступная им возможность постоянно получать эстетическое удовольствие в условиях жесточайшего дефицита других источников таковой была на время потеряна. А мир без этого удовольствия казался им ещё более серым и убогим. И приводил в состояние то агрессии, то депрессии.
Я даже научился различать, когда такой зачит заканчивался — сразу было заметно по эмоциональному статусу.
Ну и чем это не передоз и ломка?
Так что осваиваем новое умение — информационную диететику. Без этого не сможем усваивать нужное и использовать его как еду, а не как жвачку.

Какое счастье — с утра проснуться выспавшимся, свежим, бодрым, до будильника. И это счастье ты можешь подготовить накануне — обходясь без «пере-» и «недо-«. Перегулял, пересидел, переутомился, перепсиховал, переел. Недоспал, недоглядел, недопонял, не дослушал, не успел, не сориентировался, не сообразил, опоздал с ответом или правильным решением. И одно без пере и недо — употребил.
Вот тогда — никакого тебе с утра счастья, а только бесконечная ненависть к будильнику и ко всему/всем, на что он был заведен. Чтобы он, послушный тебе, завел тебя.
Все это потому, что ты постоянно занят вопросом — «А что дальше?». Вместо того, чтобы делать, что делаешь прямо сейчас, вникая в то, чем занят, и понимая в нем нечто важное, думаешь о следующем по списку. А переходя к нему — о следующем. За тебя все доделывают руки-ноги. Которые без твоего внимания и участия все это умеют не ахти как. А в итоге и получается кое-как — вроде бы сделано, но до ума не доведено. 
И так во всем.
Складывается впечатление, что у тебя совсем нет ограничений по времени — впереди целая вечность, поэтому сейчас могу на скорую руку, а потом обязательно доделаю. Но это иллюзия — если не сделаешь все правильно сейчас, значит, не сделаешь уже никогда. Потому что для нынешнего дела, даже если оно  кажется мелким и незначительным, есть только нынешнее время. А для следующего — следующее. И тебе, вместо того, чтобы вдумчиво заниматься текущим делом, рано или поздно приходится его отложить и искать прошлые недоделки, которые совсем уже не дают делать текущее. 
Самое простое — не проверил колеса перед выездом — начало водить на дороге — приходится останавливаться на подкачивание (в лучшем случае) или вообще на оформление дтп. При любом раскладе — опоздал. И из-за этого не получил искомую работу или спутницу жизни. Которые, не дождавшись, ушли к другому, более тщательному и пунктуальному. 
С другими вещами может и не так показательно, но так же очевидно. Конечно же, за другими, а не за собой, любимым. Если твой визави при общении думает не о предмете разговора, а о чем-то своем. Или если перескакивает с пятого на десятое. Или когда пылесосит только видные места, а в невидных копится пыль. Или когда, не доделывая чисто предыдущее упражнение, переходит к следующему. Делая его так же небрежно.
В этой жизни не бывает мелкого или крупного, важного или неважного. Любая иерархия ценностей — у нас в головах. А вещи требуют к себе внимания прямо здесь и прямо сейчас. И дела надо делать именно тогда, когда ты их делаешь. 
Так что внимай и делай. Прямо здесь и прямо сейчас.
Вот тогда и сможешь просыпаться до всякого будильника, который с этого времени будешь заводить исключительно для самопроверки — все ли ты вчера прожил и пережил? 

Или опять пере, недо и употребил?