С отсутствия критики к себе. С того, что человек уверен: он особенный, ему дозволено все, что не дозволено остальным. С того, что другие обязаны ему за сам факт его существования. С того, что забывает: его мнение — это только его мнение, а не истина в последней инстанции для всех. С привычки обвинения других и оправдания себя. С такой же привычки ни за что не отвечать, спрятавшись за самостоятельно созданную и бережно хранимую иерархию ответственных: «обстоятельства складываются таким образом, что я вынужден», «моя жена — мудрая женщина», «у нас законы уродские», «батюшка не благословил». С фокуса внимания исключительно на себе, с постоянной (и потому — бесплодной) попытки понять, что с ним. С утверждения: «Вот когда с собой разберусь, тогда начну думать о других».
Каждое из этих начал, как ржавчина, постепенно растет. Как вылупившийся кукушонок потихоньку выбрасывает из гнезда все остальные яйца. И устранив конкурентов, вырастает до неимоверных размеров, заставляет кормить и заботиться о нем, подчиняя интересы, деятельность, общение проявлению самого себя. Становясь поистине сверхценной идеей. При этом настолько привычной для того, кем она обладает, и окружающих, что таковой и не воспринимается. А интерпретируется как положительная черта характера — самобытность, настойчивость, бескомпромиссность, оригинальность, интроспективность.
С такой поддержкой можно и горы свернуть! Или, скорее, других заставить.
Что, собственно, во все времена и происходит…
Да ладно. С указанных симптомов начинается моральное уродство.
Очень интересная тема! А я об этом часто задумываюсь глядя на детей. Они, если их наблюдать в коллективе, уже в своём младом возрасте имеют очень чёткие черты, описываемые Вами. Одни, например, совершенно беспардонны, склонны глаголить истины в последней инстанции не только сверстникам, но и взрослым, не зная авторитетов, изворотливы, склонны к автоматическому вранью, оправдывающему их во всём, — точно по описанному Вами в первой части… Вторые, наротив — вдумчивы не по годам, внимательны, самокритичны и ответственны. Есть, конечно и третьи и четвёртые, но эти два полярных типа более показательны. И ведь с годами «таланты» только приумножатся: первые, уверенной походкой, выпятив грудь, и с глазами, в которые, как известно, хоть плюй, хоть не плюй — всё один толк- валом попрут мимо всех и вся сразу да в начальники. А вторые своим честным трудом будут продираться через все тернии, которые судьба им уготовила… если первые не задавят…
А можно я не соглашусь?
> С отсутствия критики к себе. С того, что человек уверен: он особенный, ему дозволено все, что не дозволено остальным.
Если не брать во внимание всякие последствия гриппа, то скорее с изоляции. Последняя является причиной того, что выше написано. Ещё один упавший вверх.
> С того, что другие обязаны ему за сам факт его существования. С того, что забывает: его мнение — это только его мнение, а не истина в последней инстанции для всех. С привычки обвинения других и оправдания себя.
Это такая хрень, не знаю как назвать. Ну когда ты болеешь, тебя все жалеют. Опять же причина — изоляция себя. Ставишь себя, несчастного, выше этих ничтожных, счастливых, которые из чувства вины должны меня любить по-всякому. Последствие «Эффекта дикобраза» по Шопенгауэру.
> С такой же привычки ни за что не отвечать, спрятавшись за самостоятельно созданную и бережно хранимую иерархию ответственных: «обстоятельства складываются таким образом, что я вынужден», «моя жена — мудрая женщина», «у нас законы уродские», «батюшка не благословил». С фокуса внимания исключительно на себе, с постоянной (и потому — бесплодной) попытки понять, что с ним. С утверждения: «Вот когда с собой разберусь, тогда начну думать о других».
Да! Именно то, что я писал выше. Только болезнь не бацилла а в голове.
> Каждое из этих начал, как ржавчина, постепенно растет. Как вылупившийся кукушонок потихоньку выбрасывает из гнезда все остальные яйца. И устранив конкурентов, вырастает до неимоверных размеров, заставляет кормить и заботиться о нем, подчиняя интересы, деятельность, общение проявлению самого себя. Становясь поистине сверхценной идеей. При этом настолько привычной для того, кем она обладает, и окружающих, что таковой и не воспринимается. А интерпретируется как положительная черта характера — самобытность, настойчивость, бескомпромиссность, оригинальность, интроспективность.
С такой поддержкой можно и горы свернуть! Или, скорее, других заставить.
Что, собственно, во все времена и происходит…
C остальным согласен, хотя тут надо бы про мотивацию ещё разобрать.
Камрад, извини, ежели чего.
Digger