Творец боится, что в его творение вмешается мысль о корысти. Потому что с такой мыслью творение превращается в продукт.

Творцу претит мысль стать ремесленником. Ремесло отбивает у него всякую охоту что- либо делать. Потому что творцами и ремесленниками рождаются, а не становятся.

Для того, чтобы творцу оставаться самим собой, ему нужен меценат. В конце-концов, он даже сам для себя может быть меценатом. Но это только на самый крайний случай.

Без творения творец сходит с ума. Поэтому творить он вынужден. Точно так же, как любой человек вынужден дышать.

Расстаться со своим творением творцу тоже непросто. Это ведь его детище. Ну как же он отпустит его от себя в жестокий мир, который его обязательно охает и изуродует.

Но опускать приходится. Хотя бы потому, что в очереди стоят следующие идеи, которые творец и призван воплощать.

А как вы думаете, процесс перевода идеи в творение легок? Если творцу приходится легкую и чистую идею облекать в грубую материальную форму? И пусть окружающие восторгаются этой грубостью как чем- то легким и воздушным. Для творца это всегда грубее, чем то, что он задумывал.

Но ему ни в коем случае нельзя застревать на доведении до идеала — ведь новое ждет своей очереди. И начинает бузить и возмущаться, если до него долго дело не доходит. А окружающим кажется, что это творец бузит и возмущается.

Счастлив ли творец? Может да, может нет. Он просто не знает, когда счастлив — он чаще всего совсем не здесь — творчество ведь всегда в пространстве между идеей и ее воплощением, а пространство это невидимо и неосязаемо. Мы видим тело самого творца и уже то, что выходит из-под его руки. А откуда берется идея, как она приобретает в голове у творца свои формы, как становится конкретикой — это все можно только предполагать.

В любом случае, это его предназначение, от которого ему не спрятаться и которое нельзя поменять на какое-то другое. Как, впрочем, предназначение любого другого человека, которое обязательно есть у каждого.

Мы можем ему либо помешать, либо помочь. Понять, помогаем мы ему или мешаем, просто. Если он творит, у него это получается, а мы создаем условия, чтобы он не отвлекался — тогда помогаем. Если требуем, чтобы занялся делом, а не маялся дурью — значит, мешаем. Делом в нашем понимании он все равно никогда заниматься не сможет. Мы только загоним его в сомнения и страхи.

Представьте, каково это, когда внутри бузят, толкаются и просятся наружу, а выхода нет!

Похоже на скороварку с запаянным клапаном?