Уважаемые …!

Общаясь с вами достаточно долгое время, будучи в курсе ваших физических, социальных, личностных проблем, я в какой-то момент узнавал от вас, что вы уезжаете. Отсюда и навсегда. Конечно же, это ваш собственный, осознанный и хорошо продуманный выбор, который был сделан не в один момент, а как минимум долго зрел, пока, наконец, не оформился и не осуществился под влиянием какого-то, для вас краеугольного, события. Вы о нем мне подробно рассказывали, ища во мне, как всегда, поддержки и помощи. И я соглашался, что в тех условиях, в которых вы живете, это решение для вас естественно и конструктивно.

Но сам при этом испытывал сложное чувство — мое, а не ваше, реализовавшееся в качестве контрпереноса. Оно может быть описано как удивление. Связанное с тем, что априори я, вне зависимости от прожитых вами лет, совершенных вами поступков и имеющихся достижений, относился к вам все-таки как ко взрослым людям. Да, живущим в непростое время тотальной неуверенности в себе и невозможности рассчитывать на кого-нибудь и на что-нибудь, кроме себя и своего интеллекта. Пришедшим за помощью к одному из вас, испытывающему то же самое, поэтому вынужденному заботиться и о своем здоровье как о единственном на сегодня ресурсе. И в меру своих умений помогающему сохранить или восстановить его.

Но вдруг, после объявления о том, что вы уезжаете, я внезапно понимал: по поводу взрослости я как раз и ошибался. Потому что основной мотивировкой, звучавшей в ваших объяснениях, становилось (хотя, конечно, звучало и раньше, но не в такой концентрации) — вы жертва (реальная или потенциальная), которая находится среди злобных, коварных, тупых, но непобедимых врагов. Кольцо вокруг вас медленно, но неуклонно сжимается, и единственная возможность остаться в живых (скорее, не физически, а как личность) — срочно уехать. Потому что там как раз все по-другому: там можно оставаться самим собой, ничего не опасаясь. Там кругом милые, доброжелательные люди, возможность реализовать свой творческий потенциал, наладить цивилизованный быт и обеспечить спокойную старость.

Я могу на это сказать, опять-таки, о себе: у меня такого ощущения нет. Есть другие, не всегда, совсем не всегда, позитивные. Но, как минимум, совершенно разные. И воспринимаемые мной как результат, в первую очередь, моего собственного расположения духа. То есть с поправкой на ногу, с которой встал именно сегодня. И на свойство моей эгоцентричной части личности пенять на зеркало, в своем глазу бревна не замечая.

Зная об этом, могу бревно это если не выволочь, то откатить в сторону, чтобы не застило. (Чему и вас, получается безуспешно, пытался научить). А безуспешность эта теперь вполне объяснима: ну не захотела, никак не захотела частичка вашей души перепрыгнуть возраст трехлетнего ребенка, который ничего не хочет понимать, кроме того, что он есть и ему все разрешено. Девочки-мальчики, которых родители всласть себе набаловали, а потом вдруг, непонятно почему, в один момент прекратили. Но эта частичка до сих пор чувствует себя абсолютным центром мироздания, которому должны поклоняться. А взрослая часть почему-то не может помочь этому ребенку расти дальше. Вечно идя у него на поводу, реализуя его хотелки во вполне взрослые формы. И одна из таких форм — вырваться, как Буратино, за пределы нищенской лачуги с нарисованным, понарошечным очагом. В настоящее поле чудес без Карабаса, Алисы, Базилио.

Счастливого вам пути. Но вдогонку скажу, пусть и банальность, но вполне к месту: от себя убежать не получится. От своих детских капризов и недовольства миром. От убеждения, что все тебе должны за сам факт твоего существования. От глухой ненависти к тем, кто воспринимает тебя таким, каким ты себя показываешь, а не таким, каким ты сам себя воспринимаешь.

А мы как-нибудь и здесь проживем. Потому что для нас это не тот мир, из которого вы уехали. Но каков он — объяснить вам не удастся. Подрастете (я все-таки на это продолжаю надеяться) — увидите сами.