Слово — это очень странное явление. С его помощью можно доказать всё. Преподнести факты, которым обязательно удивятся. Показать нестандартную точку зрения на происходящее. Стать для собеседника трикстером (это обязательный персонаж сказок, назначение которого — разрушать иллюзии: вспомним, например, Лису для Колобка). Если вы думаете так — можно думать иначе. И всё время иметь оригинальное мнение по любому поводу. Потому что оно зависит от точки зрения как отправного пункта. Меняем эту точку — меняем всю картину!
Это на самом деле очень просто. Если вы за смертную казнь для шахидов — можно объяснить вам, что для шахида это благо. Вы делаете его мучеником, а не творите правосудие. Он такого правосудия и добивается. А наказанием для него станет жизнь в тюремной среде.
Если вы за разрыв дипотношений с Англией — можно показать вам карту Британских островов и карту России. Моська и слон. Как они общаются друг с другом?
Если вы фундаменталист — можно разъяснить вам истоки вашей религии. И вы увидите: то, во что вы верите — общечеловеческое, просто еще раз по-своему высказанное отдельным человеком, которого последователи назвали сыном бога.
Если вы — рационалист, то очень просто будет показать вам, когда 1+1=3: муж, жена, ребенок. Или 1+1=4 — когда двое детей. А если 1+1=1 — это значит, что кто-то убил кого-то на дуэли.
Если вы — мистик, то законы психофизиологии объяснят вам, почему мы все можем видеть необъяснимое. И что это никакая не тайна, а вполне естественный процесс, который при желании доступен каждому.
Почему так получается? Потому что мы сами и мир вокруг нас состоит из материи, а мы её мыслим и обозначаем словами. Нам кажется, что слово — это самое главное и правильное: оно не воробей, который вылетит — не поймаешь, его не вырубишь топором. В сознании ли человек или нет, определяют по тому, понимает ли он обращенные к нему слова, правильно ли реагирует на них. Назовём предмет, он его показал — значит, в сознании. Сознание (то есть знание того, что окружающие обозначают одинаковыми словами) — главное мерило правильности поведения. При этом и слово становится единственным правильным — всеобщим — способом восприятия окружающего мира: вижу, слышу, чувствую — и обязательно называю.
Психологи утверждают, что внутренний образ складывается из ощущения и слова (чувственной ткани и смысла). То есть — из картины и таблички с подписью, что же там нарисовано. Привыкаем к этому настолько, что без такой подписи и рисунок понять не можем (если у пациента с очаговыми повреждениями мозга зрительный анализатор в целости и сохранности, а «словесный» болен — предмет он видит, а не знает, что это такое и что с ним делать). А потом и вообще на картину перестаем смотреть: подпись прочли — и хватит.
Жуть получается. Идем по парку, любуясь не деревьями, а бирками с их названиями. Путешествуем по карте. Флиртуем по sms. И так забываем, что на самом деле, слово — это только верхушка айсберга. Или, скорее, флажок, который мы в неё воткнули. Все равно, русский ли он, японский, или канадский — сам айсберг не становится другим. Мы смотрим на флажок и думаем, что он всё делает понятным. Верим, что надпись на флажке айсбергом управляет. Делает его устойчивым. Таким мощным, белым, непотопляемым. Но в один прекрасный момент тёплое течение подточит его, он расколется и перевернётся. И из белой горы превратится в несколько больших, ноздреватых, серо-зеленых ледышек.
А флажок? Его утащило водоворотом. Мы смотрим на то, что было большой, надёжной горой и недоумеваем: как же так? Куда она подевалась, почему флажок не смог её удержать? Злимся, боимся, теряемся, хватаемся за другие флажки — авось тот был с гнилым древком, а эти, с титановыми, всё смогут исправить? И титановые утонули — солнце их разогрело, они лед растопили и пошли на дно даже ещё быстрее. Нет флажков.
Стоишь как дурак — и вправду дурак — слов-то нету. А дураком быть не умеешь. Привык всё объяснять — то есть обзывать. А тут, оказывается — никакое это не объяснение, а сплошное затемнение. Затмение, в котором включал слова как противотуманные фары и немножко меньше боялся. Так и привык спать со светом. А чтобы увидеть — надо пожить в темноте. Сначало на всё натыкаешься, а потом начинаешь понемногу различать. Привыкаешь видеть во мраке. Свет теперь больше не нужен. И слова тоже.
Но, к сожалению, для того, чтобы этому научиться , надо и жить в темноте. Ходить наощупь, бояться, ударяться поначалу об острые углы. И не разрешать своему страху включать свет. А если кто-то включает — закрывать глаза и одевать тёмные очки. Начинать чувствовать. И понимать без объяснений. Просто видеть, слышать, чувствовать, не называя.
Потому что слово — оно ведь ещё и великий предатель. Иллюзионист. Ты думаешь, что сказал другому что-то понятное. Тем более, что он кивнул головой. А понял он совсем другое. И сделал в соответствии со своим пониманием, а не твоим высказыванием. Ты потом удивляешься — я же тебя просил о том-то и том-то. А он удивляется — нет, совсем о другом, что я, глухой, что ли? Нет, не глухой. И сделал всё правильно — что понял, то и сделал. Ты сердишься — я тебе не то говорил, ты нарочно. А он — да кончай дурака валять, я всё сделал, как ты попросил.
Ну и кто здесь прав? Никто. Оба забыли, что для каждого человека слово обозначает что-то сугубо личное. Если сейчас попросить представить слово «красный», то для одного это будет кровь, для другого — маковый цвет, для третьего — сигнал светофора, для четвёртого — пожарная машина, для пятого — помидор, для шестого -…. Поставь их рядом — замучаешься спорить, чей красный краснее. И вот так с любым, самым элементарным словом. Оно для каждого человека своё, содержащее сумму всех предметов, действиий, ситуаций, с которыми он в своей жизни встречался или переживал.
Так что же тогда делать? Как общаться, чтобы не обманывать и не обманываться?
Наверное, надо просто научиться слушать. Потому что слушать — это не только пытаться понять словесное содержание информации. Важно при этом чувствовать, как человек говорит: спокойно, взволнованно, на каких словах он спотыкается, а какие акцентирует. Слышать — это значит относиться не только к смыслу, но и к чувству. К той мелодике, которая в речи всегда имеется. Конечно, если это не профессионально поставленная речь гипнотизёра.
А самое верное слышание — это когда ты умеешь понимать обращенную к тебе речь на незнакомом языке. Не пытаешься уловить смысл, а именно слышишь суть. Целиком. Это трудно, этому надо учиться, но когда научишься, тебе станет понятной и родная речь. И тогда человек может говорить тебе что-то час, а ты услышишь одно-единственное слово, которое он так долго произносил.
К слышать относится и видеть. Потому что речь — это всегда ещё и жест, и мимика, и поза. Которые могут значить больше, чем человек произносит. Он говорит: Да, конечно. А глаза отвел, голову наклонил, руки спрятал. Значит, он согласился только на уровне чистой логики, на словах, значит ты его вынудил с помощью своих, более «правильных» словесных построений так ответить. И не факт, что он будет поступать в согласии с тобой. Ему в данный момент просто не хватило аргументов для несогласия. И он их теперь будет собирать. А его тело уже сказало Нет. Даже если он сам этого не понял.
Наверное, поэтому ясновидение — это и значит: видеть, слышать, чувствовать одновременно. Без фантазий и придумок. То, что человек говорит и что при этом делает. Мы же понимаем под этим другое, мистическое (и слово придумали — «туманное». В общем, как деды говорили — тень на плетень). Хотим заглянуть в душу. И развиваем для этого всякие экстрасенсорные способности, психодиагностику.
А душа — вот она, на поверхности тела, через которое мы стремимся проникнуть в потаенное. Потаенное как раз снаружи! Потому что мы про неё, про наружу эту и не думаем как про потаенное. Но ведь даже в биофизике известно, что на коже скапливается и распределяется электрический потенциал всего тела. Через который с помощью датчиков можно определить состояние работы мозга, сердца. Вот привычная процедура ЭКГ — электроды на коже, а графики показывают, что в сердце творится. Получается, что они нарисованы на коже и надо найти способ их прочитать. Этот факт общеизвестен, если даже отрицать наличие точек и меридианов, с помощью которых китайцы иглоукалыванием лечат всё.
Если характер человека — это его осанка, комплексы — это неспособность к определенным телодвижениям, кожные знаки — особенности эмоционального реагирования, подсознание — конфликт между высказыванием и двигательной экспрессией, то наблюдать всё это можно безо всяких приборов и методов глубинного анализа. А понимать, что же это такое — без теорий и красивых слов из Международной Классификации Болезней. Просто со-чувствуя. Это значит: видя у другого, двигаясь как он, начинаешь чувствовать у себя. И понимать, как это трудно на самом деле — быть таким как он. Со всеми его ограничениями в виде устойчивых привычек, стереотипов, черт.
Получается, что уметь наблюдать за целым человеком, не фиксируясь на какой-то одной его воспринимаемой стороне — речевой, двигательной, внешностной, а внимая всё это сразу — ключ к пониманию и приятию.
А слово — ну и пусть оно существует. Вместе со всем остальным. А не вместо него.