За взаимными обвинениями в супружеских конфликтах маячит еще одна их причина: несовпадение укладов семей, в которых воспитаны партнеры по браку. Укладов таких несколько. И на совместную жизнь они влияют не сразу. Молодые люди вначале руководствуются (помимо чувств) общностью интересов, образовательного уровня, планов на будущее. Но в браке они начинают воспроизводить отношения своих родителей. Хорошо, когда их типы совпадают. Ну а если нет —  каждый в роли предка ожидает от партнера соответствия. А тот  — воспроизводит своего и тоже ждет взаимности!

И чем не повод для всяких трений? Мелкие еще поправимы, а вот крупные вполне могут прервать дальнейшее проживание под одной крышей. А так как многие вступают в семейную жизнь, ставя предков перед фактом уже свершившимся (остается мелочь: формально закрепить союз и содержательно стрясти денег), опасность влететь по-крупному увеличивается в разы.

 Хотя – опять же: для кого-то (кто платит) по-крупному, а для кого-то – так, неудачная попытка…

Ладно, эта информация для рассчитывающих на себя. Кто хочет не наломать дров (а может быть – и судеб), а заранее увидеть еще  одну засаду на семейном пути. «Предупрежден – значит, вооружен», так ведь?

 Об укладах пишут экономисты и психологи. У них укладов много. Соответствуют они типу отношений, свойственных экономическому развитию общества. Экономика развивается – уклады меняются: одни отмирают, другие появляются. Но мы в первую очередь о том, что прямо сейчас и прямо здесь их несколько. И из какого вышли вы с пассией – могли подсказать родители.  Если бы имели право голоса.

 Родителей не слушаете – хотя бы почитайте. Авось, появится повод задуматься: что будет, когда либидушка поутихнет.

 Итак, уклады. Названия им даем, конечно, условные, в соответствии с историко-бытовыми представлениями. Но уклады что ни на есть реальные. Да вы и сами сейчас убедитесь:

 «Натуральный». Мать – центр дома, хранительница, кормилица. Отец – хозяин, защитник, добытчик. Основа воспитания детей – в семье. Понимание необходимости друг в друге и основанное на этом взаимное уважение.

 «Индустриальный». Мать и отец – равноправные партнеры, вносят денежные эквиваленты деятельности, которую они должны были осуществлять при натуральном укладе.  Воспитание детей – вне дома. Совместная деятельность членов семьи в поддержании домашнего порядка. Равноправие ведет к латентному конфликту «кто в доме хозяин?». Ответ – тот, кто больше зарабатывает.

 «Символический». Супруги ведут практически независимую друг от друга жизнь (включая сферу делового общения и интересов), могут иметь (необязательно) общую территорию проживания. При наличии детей, их воспитание и поддержание порядка в доме возложено на посторонних людей. Возможны совместный отдых и досуг.

 Понятно, какие вариации на тему семей мы имеем? Индустриальный уклад, к примеру, позволяет существовать неполной и гомосексуальной семье. А символический – вообще многообразию: с общим домом или без, когда партнеры живут в «гостевом» браке, встречаясь на уикендах; мезальянсу (как в истории королевских фамилий и у современного бомонда: каждый супруг со своим «морганатическим» браком, а вместе только на официозах) или действительно любящим парам с кучей своих и приемных детей.

 Ну как, готовы теперь  представить: что будет, если семью  создадут выходцы из разных укладов? Конечно же, у родителей «благословения» не спросив?

 И потому специально здесь не говорим еще об одном: какой образ ролей в семье рисует себе брачующийся, произраставший без отца (что чаще) или матери (что реже)?

Понятие это вошло в умы прочно: свобода слова,  свобода передвижения, свободное вскармливание, свободная любовь, свободный рынок. Все кругом борются за свободу всего на свете, вскрывают факты ее ущемления, тычут пальцами в тех, кого назначают ее душителями.

Вопрос: что это такое — свобода? И как она относится  лично к нам?

Пойдем от противного.

Когда живешь по не тобой придуманным правилам (пусть даже самым распрекрасным) – это несвобода. От которой надо всеми удобными способами отлынивать — освобождаться. Отлынил  — и снова нырнул – в семью, работу – в обязанности, одним словом. А зачем? Чтобы из дома-офиса не поперли.

Но тут есть одна хитрость: ныряешь не по своей воле – начинаешь отлынивать везде.  Домой задерживаться с работы и приходить измотанным, чтобы доставать было некого. На работу тоже задерживаться – по поводу больного ребенка, крупного ДТП в одну царапину, важнейших переговоров на выезде.

Хоть таким образом, но себе! А потом аврально, в сжатые самим собой сроки сделать то, что размазывал на века. Ведь чтобы на что-то навалиться – надо собраться. Собраться –значит, создать прилив сил. И в нем почувствовать себя  хорошо.

Получается: сам создаю кучу дел, сам собираюсь в кулак и сам же ударно делаю! Чтобы потом  с чистой совестью  опять отлынивать от повседневной монотонности, рутины, скуки.

А еще это помножено на отсутствие острых необходимостей. Хотя необходимости вроде как имеются – заработать или ребенка воспитать – но не так, чтоб уж очень: всегда есть, на чем сэкономить и на кого свалить. Так что действительно – рутина. От которой где проще всего отлынивать? Правильно, в сети!

Интересно: если наибольшая посещаемость форумов – по будням, в рабочее время, то что это за работа? Конечно, на работе и повкалывать было бы не грех. Но при условии, что это нужно (имеет смысл, достойно оплачивается, вштыривает – выбери свое). А за отсутствием – сиди, делай вид. Или – если хоть немного начальник – ходи, организуй, вызывай для дачи срочного задания, доноси  распоряжения вышестоящих. Короче, делай то,  что одна мудрая главврач называла «французским словом «сибурдэ» — симуляция бурной деятельности».

Ну хорошо, а свобода здесь при чем? Что, если в такой рутине сваливать в он-лайн – тут-то она и появляется? Сидя в офисе, эсэмэскаясь с домашними? А сидя дома – еще с кем-нибудь? То есть быть и здесь, в рутине, и не здесь – в своем собственном…?

Не знаю. Можно ли назвать свободой зависимость от средств удаленного доступа? Или, вообще, от желания свалить? Получается, человеку для ощущения свободы постоянно не хватает  того места, окружения, времени, в котором он сейчас находится. Скучное все, надоевшее. Вот и пытаемся хоть как-то освободиться: уходом в смартфон или, к примеру, в альфа-состояние (не без помощи  стопарика для облегчения перехода).

Значит, несвобода – это еще и зависимость от своих эмоций: есть они (пусть даже из-за смайлика на экране от малознакомой – тем круче – барышни) – не скучно – живу. Их мало – жизнь серая и убогая, чтобы в ней находиться.

Ну вот, опять про несвободу! А что же тогда свобода?

Надо помнить, что это все-таки понятие. На которое, как всегда, навалена  куча смыслов. Тут и независимость (опять от противного), и самостоятельность, и воля. Про первые два вроде ясно: зависишь от кого-нибудь или от чего-нибудь — значит, ты несамостоятелен (и опять от противного!). То бишь – зависим ты от наличия атмосферы – дышать-то необходимо! – значит, не можешь без нее самостоятельно существовать. Ну и так далее, по всем нашим органическим потребностям, без зависимости от которых мы полностью прекращаемся в трупы.

Опять же, зависимости культурные. Быть свободным от них – возможно. Как свободен любой бомж. Поэтому возгласы в данном направлении свободы, мягко говоря, не гигиеничны.

Так что независимость – «свобода от» — делает человека чуть менее человеком.

А как же тогда свобода от – неравенства, тирании, эксплуатации? От социально-экономической зависимости? Тут все тоже понятно: встретились хоть двое людей — сразу возникает неравенство: полов, возрастов, силы, роста, длины, размеров, веса, ума (автомобилей, районов проживания, метража жилья, образований, доходов и т.д. и т.п.). И на неравенстве начинается конкуренция. Борьба, в которой проигравший пашет на победителя, а победитель занят не делом, а принуждением к работе на себя. То есть конкуренция – это борьба за право эксплуатации. В которой мы все участвуем – либо как эксплуататоры, либо как эксплуатируемые. Попробуйте без этого – тут же в бомжах окажетесь.

Что же – свободы нет совсем? Можно найти ее в синонимах. Под названием «воля». Воля – это когда ты волен поступать. И одновременно – когда используешь волю. Вот здесь вместо «свободы от» появляется «воля к». Воля – когда ты, а никто другой, отдаешь себе приказы и их выполняешь!

Получается, выбор небольшой: подчиняться все равно придется – либо своей воле, либо воле другого. И тут оказывается: себе подчиняться гораздо труднее! Ну, посудите: повелел себе когда-то делать утреннюю гимнастику.  Свободно, по собственной воле. А потом этой же своей воле надо подчиняться и дальше! Вне зависимости от обстоятельств: какая это свобода, если обстоятельства вынуждают!

И еще есть одна маленькая свобода (или воля, если так понятнее). Это осознанный выбор. Маленькая – потому что когда выбрал, тогда уже опять несвобода (к примеру – выбрал одну фирму и должность из двух-трех – вынужден соответствовать должностным инструкциям). А вот сам момент выбора может быть твоей свободой. Но может и не быть, если выбираешь под давлением обстоятельств, а не желаний. То есть – для себя выбрал бы эту фирму – интересно, дело по душе. Но выбираю другую: платят больше, перспективы роста, а мне семью кормить. Или не интересную, а должность солидная, будет вызывать уважение. Тоже не свой выбор, а выбор обстоятельств.

И все равно: пока не выбрал – ты еще в этом выборе свободен. Потому как в последний момент можешь плюнуть и выбрать – ради интереса. И если даже не сделаешь – ведь был он, миг свободы?!

Можно ли быть свободным всегда? Если бремя обязанностей и соответствий – со всех сторон? И бомжем становиться не желаешь?

Наверное, все-таки, можно. Если уделять свободе внимание. Раз мы понимаем, что свобода существует только в момент нашего выбора, кто нам запретит такие моменты создавать?

К примеру – есть три маршрута до работы. Вот и выбираем каждый раз, что сейчас по душе. Или та же добровольно когда-то выбранная утренняя зарядка. Берем – и меняем упражнения местами! Или пересматриваем комплекс целиком. Тот же завтрак: хочу кофе с молоком, хочу – Дарджилинг, хочу – Ки Мун, или вообще горячий шоколад!

Беру – и не иду сегодня на общий перекур. А вместо этого делаю «йоговское» упражнение, подсмотренное на ютубе. Или меняю привычные сигареты на другие. Заливаю в плеер музыку стиля, который раньше не слушал, и пробую в него «врубиться».

У женщин, вон, еще больше поводов для свободы: какую блузку сегодня надеть, какие украшения и духи подобрать к настроению, глазам, ногам…

Вывод: можно создавать моменты свободы, постоянно ломая мелкие стереотипы. Лениво? Сложно? Так свобода – это всегда непросто.

Зато и самое оздоравливающее: организм любую ломку стереотипов воспринимает как стресс (в правильном, физиологическом смысле). Стресс малосильный, но заставляющий вырабатываться гормоны активации. А уж те подхлестывают обмен и иммунитет. Ну и настроение тоже. Про это спортсмены хорошо знают: время от времени  необходимо менять самую наилучшую тренировочную программу. Ведь организм к ней привыкает и в таком «автоматическом режиме» результаты не то что не растут – снижаются. И надо создавать для организма новые, непривычные виды нагрузок, на которые он отреагирует как на стресс. И активизируется, а, значит, даст новые результаты.

Представляете, сколько таких свободных мелочей в течение дня можно набрать? А сколько еще выдумать? Глядишь – и уравновесят они степень зависимости, которая никуда не девается. И от которой тогда не надо будет убегать в гаджет или в выпивку.

Да здравствует свобода выбора – самый доступный нам вид свободы!

Этот заголовок вовсе не означает, что будем жечь себя каленым железом или шинковать заточенным. Нет, речь пойдет о простой, но в преддверии гололеда действительно жизненно важной вещи — устойчивости при ходьбе.

Вроде бы ничего особенного — ходим себе и ходим, ногами не заплетаемся. Все так. До тех пор, пока не становится скользко. Вот здесь-то наша походка на прочность и проверяется. Даже если и не падали давно, то можно задуматься: а насколько снижается скорость передвижения и, одновременно, увеличивается усталость после таких переходов? Ведь ступать приходится осторожно, думая о том, как бы поплотнее поставить ногу вперед, перенести на нее аккуратно вес тела и только потом плавно оторвать от опоры другую.

Уф, даже писать об этом — уже устаешь! Тут-то всего лишь про один шаг, а сколько таких за зиму сделать надо?

Читать далее →

Ну совсем не способствуют масс-медиа здоровью ума и тела. Вечно они с каким-то прямо садомазохистским удовольствием о происходящем: любая неприятность у них становится катастрофой, любая катастрофа приобретает вселенский характер. Понятно, что им надо привлекать к себе наше внимание. А внимание – оно всегда в первую очередь реагирует на опасность. И только потом – на все остальное. Так что если не ужасающие новости – значит, ужасающие прогнозы. А еще лучше – когда и то, и другое вместе: видите, что творится? А завтра это случится у вас и с вами!

Идешь с утра на работу. Пешочком, не торопясь, по чистым улицам, дышишь пока прохладным воздухом, не успевшим еще напитаться тетраэтилсвинцом из предстоящих чуть позже пробок. Птички поют, листики зеленеют, дворники метут и поливают. Благодать! Но в голове уже настрой на обещанную по радио жарынь без дождя, напряженный геомагнитный фон, угрозу задымлений с болот. А после вечерней телепередачи про ГМО и вирус, который специально выводят, чтобы он нужную модификацию производил, а потом не знают, как от него, этого вируса, избавиться – совсем не по себе становится. И фруктовые развалы, и киоски с мороженым, не говоря уже о рыбных ресторациях и стейк-хаузах, стараешься обходить стороной – а что если оттуда этого вируса-трудягу как-нибудь воздушно-капельно в тебя занесет?

Хорошо еще, что есть понимание. Того, что все это с нами делает не кто-нибудь, а наш собственный ум. Под влиянием, конечно, наплыва информации (а она, в-основном, как раз тревожно-пугающая). Ум, который нам точно так же дан для индивидуального спасения, рисует нам мрачные картины окружающих бед, чтобы мы их как раз стороной и обходили.

Никогда не замечали, что если думать слишком наперед, то чаще всего настроение катастрофически портится? Это все ум, который склонен рисовать нам не радужные перспективы, а серьезные проблемы. И это все тоже зависит от его, ума, свойств. Ведь что он делает, чтобы составить картину будущего? Он пользуется данными, которые есть уже в жизненном опыте его хозяина. А будущее – оно ведь будущее для всех, а не только для него одного. И это значит, что зависит оно не только от него, но и от всех остальных. А как они будут поступать – это тайна, часто и для них самих тоже. Так что предсказуемость будущего всегда под вопросом. Каждый из нас может посмотреть назад и прикинуть: как думалось из прошлого о том будущем, которое теперь настоящее. Согласитесь, как бы чего не планировали-прогнозировали, что-то вышло не совсем так (или совсем не так?). И понятно, почему. Всего ведь заранее не учтешь, всегда в будущем есть какие-то детали, которые тебе пока еще неведомы.

Ну, хорошо, а причем тогда плохое настроение, расстройства предварительные, вместо предварительных же, пусть и в уме, ласк? А притом, что свойство ума – допридумывать недостающие детали прогнозируемой наперед картины. Чем дальше задумываешь – тем больше недостает деталей и тем больше выдумки. А так как ум нас оберегает, эти выдумки в-основном — со знаком минус. Понятно, что чем старше человек, тем больше у него опыт и тем больше в этом опыте всяких неприятностей. Это в детстве будущее виделось безоблачное – опыта ведь с гулькин нос и проблем в нем – столько же. Чем взрослее – тем воспоминаний о шишках и синяках больше. Вот их нам в прогноз ум и подсовывает. Опять же, из добрых побуждений: на всякий случай лучше продумать самый худший вариант, чтобы заранее к нему подготовиться. «Предупрежден – значит, вооружен».

А дальше – совсем все просто. Ничего хорошего от будущего не жду – значит, готовлюсь. Напрягаюсь, агрессивничаю, ускоряюсь. Пока еще есть возможность. И получается – всю дорогу только и занимаешься подготовкой к военным действиям. На дворе – мир, в тебе (как и в телевизоре) – война. Ну и, в конце-концов, находишь ее на свою…, нет, на свою…, ну, в-общем, на разные части одного тела. Зря, что-ли, готовился? А то ведь совсем обидно: прикидывал, откладывал, баррикадировался, тренировался, вооружался – и зря? Столько лет, когда мог не напрягаясь наслаждаться мирной жизнью???

Так что я лично больше так наперед, чтобы настроение портилось, не задумываюсь. Тем более, что любой из таких «напередов» — он все равно промежуточный. А последний – он ведь без вариантов. Для всех и для каждого. Не зря же монахи хранят память смертную? И не для того, чтобы на себя руки накладывать. А для того, чтобы жить без страха перед жизнью. Чуть меньше напрягаясь. И оставляя в себе место для того, чтобы замечать красивые дома, машины, цветы, людей и других животных. Понимая, что из всего этого можно свою жизнь складывать. Точно так же, как и из ожидания обязательных Армагеддонов.

При все при этом возникает законный вопрос: «Умище-то куда девать? Как заставить его не думать о завтрашнем дне (от именительного «дно»), если о нем кругом талдычат, да и тебя так воспитали-приучили?»

А с умищем приходится обращаться как с хорошо выученной охотничей собакой, которая без дела кур в хозяйстве давить начинает. То бишь ее не успокаивать надо, не отвлекать – а пускать в работу. Психологи об этом говорят так: «Для того, чтобы отвлечься от мыслей о зеленой обезьяне, надо обязательно думать о красном крокодиле». Это значит, что надо найти тему исследования для собственного интеллекта (он поэтому так и назван, что разведчик). Да такую тему, чтобы была и интересна как детектив, и полезна как овсянка. Тем же таких, если как следует поразмыслить, предостаточно. Главное, чтобы они удовлетворяли следующие потребности: любопытство, фантазию, интригу, эмоцию, напряжение ума и здоровое честолюбие. Тогда все это вместе и приведет к удовольствию от мышления.

Ведь как мы уже упоминали (вслед за серьезными учеными), мозг человека как железа внутренней секреции вырабатывает гормоны удовольствия не только во время секса, но и в результате решения сложной интеллектуальной задачи. И если ребенок сызмальства такой кайф получал, то ему, взрослому, без такого кайфа точно будет чего-то не хватать. Хотя всего остального может быть предостаточно. Вот он и хватается за последние известия – а вдруг там задача, которую можно будет решить? Но там таких задач нет и быть не может – жизнь катится тем же чередом, которым ей и должно катиться: цунами – волна революций — землетрясение – секс-скандал в МВФ – банк лопнул – цунами – футболиста перепродали – корабль перевернулся – свобод лишают – самолет пропал – посмотрите-как-хорошо-люди не у нас живут – ой, у них погромы! – солнечная буря – дефолт – жара. Но скоро станет полегче – приходит осень. Осень? – значит, новые проблемы образования – и т.д., и т.п.

И где же здесь предмет, цели, задачи для интеллекта? Посмотреть, примерить на себя, испугаться, напиться, задремать. Чтобы потом проснуться за новой порцией того же самого.

А слабо в пику этому японский выучить? Чтобы каждому встречному самураю – гейше этак легко «конбан-ва» выдаь? Или освоить родимый английский, чтобы поржать, наконец, над их юмором напрямую, без оглядки на точку зрения переводчика? Или вообще – словить блюз и без нот раскатать его на своей шестиструнной страдалице?

Так что вкусной и здоровой пищи для ума – хоть отбавляй. Вот вернуться к ее поиску, готовке и вдумчивому вкушанию, особенно на фоне интеллектуального фастфуда и обслуги – заказал и все тебе на блюдечке – по-настоящему трудно. Но, похоже, уже просто необходимо.

Любой из нас рано или поздно встает перед необходимостью выбора. Выбора маршрута всего своего жизненного пути. Независимо от профессии, которую уже выбрали и по направлению к которой движемся.

Что это за маршруты такие? Да вот они, здесь, перед глазами. И становятся совсем очевидными в ответ на простенький, казалось бы, вопрос: что важнее для тебя лично – работа или семья?

Понятно, что вначале все пожмут плечами и скажут: А чего тут выбирать? Ведь и то, и другое – необходимо

Так-то оно так. Но ведь все равно – что-то из этого каждому необходимо больше, чем другое. Это женщинам, в первую очередь, понятно. Кто-то из них бросает ради замужества и ребенка перспективную учебу и работу. А кто-то – наоборот – планирует-регламентирует отношения с учетом сессий, аспирантуры, должности. Семья и дети у них – внутри этого плана, в специально отведенное на то время. Так же, как у первых – учеба и работа в плане семейных дел.

Ну ладно, с этим понятно. Выбрали. Работу, к примеру. И что? Где еще маршрут? А он здесь же. И понимается в ответ на вопрос: тебе что важней – специальность или карьера?

Опять же каждый еще раз пожмет плечами: А тут-то что выбирать? И специалистом хочу стать классным, и чины-звания-должности получать. Ну да, желание вроде правильное. Но для одного сплошное удовольствие сидеть-разбираться в нюансах предмета деятельности. А для другого – в хитросплетениях отношений с коллегами. Одному – формулы-автомобили-операции любы-дороги. Другому – встречи, переговоры, совещания, фуршеты. Один бьется над задачей, другой – над управлением теми, кто ее решает. Один предпочитает учиться по книгам, другой – на тренингах.

То есть сфера профессиональной деятельности у них может быть одна, а вот предметы – разные. И в этом они друг другу нужны, так же, как и делу, которым они заняты.

Теперь видна разница?

Просто в каждом из нас сильнее (от рождения ли, от воспитания ли, а, скорее всего, – от того и от другого вместе) один из этих трех видов человеческой практики. И есть смысл понять – а к какой сфере склонен ты сам? Чтобы потом не метаться, глядя на других – чего же это они к моим годам достигли, а я все еще…

Потому что в каждом таком «все еще» много такого, чего у других-то как раз и нет. Нет продвижения по службе? Зато дети в заботе и ласке. Брак не заладился? Зато на работе ценят и уважают. Если мы на свою дорожку встали вовремя, не стараясь ухватить все и сразу – так или иначе, получится все. В свое время.

Ну а как понять, что твое, а что – нет? Да просто. Когда своим делом занят – ты спокоен и уверен в себе. Как только мы сами (и еще – наше окружение, считающее, что мы «способны на большее») начинаем переключаться на «не нашего ума дело» — все, душевное равновесие потеряно. И можно тысячу раз себя уговаривать в том, что «гармоничное развитие существует, и я должен к нему стремиться» — никакие уговоры к спокойствию не приведут.

Не отсюда ли столько болезных, которые просто идут не своим маршрутом? И заняты не своим делом?